что он будет защищать меня?
Вот если бы рядом был Риддл…
– Так-то вот, – сказал Рапскаль таким тоном, будто подводил черту, и я понял, что многое прослушал, задумавшись. – Поэтому все, что Хеби вспоминает или видит во сне, – очень важно.
Наконец добрались до Гостеприимного дома. Внутри после яркого солнца на улицах казалось сумрачно. Двое Элдерлингов обернулись и уставились на нас, когда Рапскаль повел меня вверх по лестнице.
– Мы наверх, – весело сообщил он им.
Генерал оказался сильнее, чем выглядел.
– Большое спасибо за помощь, – сказал я, когда мы очутились у двери наших покоев.
Я надеялся, что Рапскаль там со мной и простится, но он зашел следом в комнату.
– Вот. Садись-ка к столу. Я скажу, чтобы принесли еды.
Выбора не было, пришлось повиноваться. Попытки не допускать в свой разум голоса Элдерлингов совершенно лишили меня сил. Притворившись, будто устраиваюсь на стуле, я украдкой проверил, что маленький нож, который дал мне Риддл, спрятан в потайных ножнах в ремне. При желании можно было достать его и, может быть, даже отрезать себе масла, если оно окажется мягким. Я попытался разозлиться, в надежде, что гнев придаст мне сил, но ощутил только страх и слабость в коленях. Показное дружелюбие Рапскаля не убедило меня. Похоже, нрав его переменчив. И при этом Рапскаль хитроумен. Похоже, только он один и догадался, что мы были не вполне честны с жителями Кельсингры. Так кто же передо мной: безжалостный военачальник, готовый на все ради защиты своей родины, или печальный юноша, переживающий из-за снов драконицы?
Коснувшись цветочного рисунка у двери, он сел со мной за стол.
– Как это получается? – спросил я, надеясь узнать о нем больше. – Что происходит, когда нажимаешь на этот цветок?
– Понятия не имею. Просто оно так устроено. Стоит нажать на него – и внизу в кухнях такой же цветок начинает светиться и гудеть. На каждую комнату – свой цветок. – Он пожал плечами, будто отметая мой вопрос. – Мы еще так многого не знаем. Например, мы всего шесть месяцев назад поняли, что эти помещения внизу задуманы как кухни. Там есть чаша, которая наполняется горячей или холодной водой. Но ни плит, ни печей. Довольно странная кухня получается. Хотя не то чтобы у моей матери была печь или хотя бы кухня, насколько я помню.
Генерал ненадолго замкнулся в угрюмом молчании. Теперь, когда гомон Силы на улицах не отвлекал меня, мне захотелось, чтобы он рассказал больше о том сне. Но прежде всего надо было как-то предупредить остальных, пока они не вернулись. Я не доверял этому Рапскалю нисколько. А вдруг он придумал этот сон, только чтобы пробраться в наши комнаты?
Трижды вдохнув и выдохнув, я спросил:
– Так твоей драконице приснился Клеррес?
Он подскочил и снова вспомнил обо мне:
– Клеррес, точно! Так она и сказала. Выходит, это правдивый сон, один из тех, что вызваны воспоминаниями ее предков-драконов!
– Ничего
