палец. – С голой жопой.
– Нет, я серьезно, – произнес Макс, и, вдруг, спросил Пашку: – Паха, когда ты себе уже брови повыщипуешь? Ходишь, как Брежнев.
– Это же больно.
– Конечно, больно будет – наотращивал «антенн» таких, что аж в кольца заворачиваются. А ты в курсе, что срощенные брови, это примета вероятного самоубийцы?
– Да брось ты, – недоверчиво произнес Пашка, махнув рукой в сторону тренерской, – вон, у Ильича брови вообще срослись, а умер своей смертью.
– Знаешь, кого я недавно по телеку видел? – спросил Максим Тренера. – Чемпиона нашего! Такой важный, одет хорошо, обо всем так здраво рассуждает. Я аж заслушался – не спортсмен, а какой-то Спиноза, Марк Аврелий!
– Конюшка, – грустно улыбнулся Тренер, вспомнив своего лучшего, давно забывшего его ученика Юру Конюшенко.
– В конце, журналистка спрашивает: скажите, Юрий, а как Вы добились таких феноменальных результатов или Ваша потрясающая форма всего лишь плод гения фармакологической мысли? Так он ей, так возмущенно: – Да Вы что! Ни разу в жизни, все сам, сам, ну, и, конечно, употреблял витамины.
– А что он скажет? У меня тут тоже все сами занимаются. Приходится врать, раз общество не готово еще принять, что современный спорт, выше первого разряда, это уже борьба химических формул. Кого не поймали на допинге – тот и выиграл, – удивленно посмотрел на Макса Тренер. – Только я другое помню, как с четырнадцати лет я Юрку «маслом» заправлял, а сейчас он себе через день куб «Сустанона» колет, чтоб форму поддерживать. Представляешь, какая это лошадиная доза тестостерона? У него же всегда «стоит»: жмет с груди – «стоит», приседает – «стоит», пресс качает – тоже.
– Ну, это хорошо, что «стоит», а женщину-то хочется? – скептически спросил его Макс.
– Послушай, – тихо ответил Тренер с иронией, – под «маслом» хочется всех.
– Это примерно тоже, что эротика и порнография, – произнес с усмешкой Пашка. – Эротика – искусство, но никому не интересна, порнуха – правда жизни, зато запрещена законом.
– А как порнография на иврите? – тут же спросил Тренер. – Сифрут тоела.
После тренировки Максим подвез Пашу на своей «девяносто девятой» к метро.
– Я тоже сейчас без работы. Ты один, тебе легче, а у меня жена с ребенком, да еще и теща, как начнут вдвоем пилить – не знаешь, куда деваться. Муж с женой, а живем порознь, я – у себя, она – у родителей, только на выходные съезжаемся. За два дня так меня достает, что потом пять дней от нее отдыхаю. Говорю ей: найди себе богатого, а она: нет, я тебя люблю! На собеседования, бывало, по два раза в неделю ездил и без толку. Резюме свое в Интернете разместил – я и водитель, я и телохранитель с разрешением на оружие.
– У тебя что, компьютер есть?
– А ты думал, я только по мешкам стучать умею? А у тебя, нет? – переспросил Макс, и Пашка отрицательно покачал головой.
– Ну, ты даешь! Это даже не окно в Европу, целая дверь, и не одна, сто дверей во весь
