на меня надменным укоряющим взглядом и, если затуманенное зрение меня не обманывает, злорадно улыбается, и уже было собрались подойти, как я вскидываю руку:
– И десяти шагов не сделаю, говоришь.
На губах проступает бросающая вызов улыбка.
Первый шаг дается не то чтобы плохо, но не без последствий. Из носа стекают две струйки тёплой крови, спускаются по сомкнутым устам ниже по подбородку и неспешно капают. Почти сразу начинают кровоточить уши, а затем всё вокруг приобретает багровый оттенок. И это не забывая об ужасном головокружении, из-за которого я чудо, что не распластался на земле, а всего лишь пошатываюсь.
Один.
Как только проделываю второй шаг, мне на спину ложится такая тяжесть, будто матёрый медведь принял меня за кровать. Дыхание становится глубоким и постепенно учащается. Головокружение уже порядком мне досадило, так теперь ещё и тошнота подошла. Моё счастье, желудок пуст.
Я поднимаю взор на Михаила с Ольгой. Их взволнованные лица единственное, что я замечаю, прежде чем взор не помутился окончательно. Третьего шага мне так и не удалось осуществить.
Вроде бы Михаил что-то говорит, если это голос Михаила; почти ничего не слышу, уже не вижу, перестаю ощущать тело. Наверное, упал, не знаю точно. Хочу спать смертельно хочу спать.
Ночной лес, мирно спящий освящаемый серебряными лучами луны.
Казалось бы чего тут необычного на первый взгляд. Если бы. Лес никогда не спит будь то ночь день вечер или утро. Подобная давящая, сводящая сума тишина говорит лишь ободном: в лесу завелось чудовище. Такое грозное, что заставило даже стража леса запрятаться в самую потаённую нору. И это что-то стремительно приближается. Оно уже близко совсем близко.
По макушкам деревьев толи летят, толи парят мертвецы, во главе которых тот самый упырь, которого мне удалось пронзить кинжалом сразу за ним стрелой следуют несколько десятков его соплеменников, однако меня привлекает не это зрелище, по-своему красивое. К его спине привязана обмотанная в шкуры Надежда.
Не медля, я устремляюсь за ними. Они быстры, очень быстры, но мне все, же удаётся их нагнать и встретиться взглядом с этой древней нежитью.
Он стар как телесно, так и духовно. И всё же в нём невидно ни малейшего признака дряхлости, напротив, необычайная скорость и плавность в движениях.
В следующий миг он отмахивается от меня и из его руки выходит не то тень, не то дым и бьёт словно хлыст, но не причиняя боль. Нет. Тень в мгновение вытягивает из меня силы, лишая скорлупы духовной оболочки, вытаскивая наружу всё моё естество и оставляя меня на поживу дасуням совершенно беспомощного, не в силах даже двинутся с места.
В считанные мгновения мимо проносятся остальная нечисть, не обращая на меня внимания, но каждый успевает урвать у меня боль ненависть и ярость, не давая в полной мере гневаться на них. Не давая мне гневаться вообще.
Ещё миг и лесные духи не заставляют себя ждать.
Рогатые
