ты с силой сдвинешь его из центра в светлую зону, то зверь снова станет Китом.
– А если в темную? – подняла на него все еще изумленные глаза Рина.
– Тогда наоборот.
– А это еще зачем? – возмутилась кайра. Было видно, как часть шерсти на спине, вдоль позвоночника, встала дыбом.
– Боюсь, это тоже может пригодиться, – ответил тот и повернулся к Марко, ожидая неизбежного вопроса.
– Но как это работает? – уже некоторое время явно борясь с любопытством, практически выкрикнул тот.
– Через разделенные кристаллы. Но поскольку кайры вряд ли смогут воспользоваться инструментами сознания напрямую, пришлось сделать пусковой механизм.
– Но кристаллам нужно время…
– Рина давно носит его.
– Что?!! – чуть ли не прыжком развернулась к нему только начавшая приходить в себя хвостатая подруга.
– Когда ты была больна, я вставил его в серьгу, с которой ты неразлучна, – пояснил маг.
– Но как ты мог??? Даже не спросил меня!!!
– А ты бы согласилась? – приподнял бровь Андре.
– Нет, конечно!!!
– Еще остались глупые вопросы?
– С тобой бесполезно разговаривать, темный! – обиделась Рина.
– Тогда прекрати тратить время на бесполезные занятия и молча соберись в дорогу.
– Но как он выйдет на улицу? – удивилась Валерия, показывая на отливающие медью длинные рога, венчавшие голову зверя.
– Спилим… Делов-то…
– Не понял! – вмешался Кит.
– Ладно, шучу! Выпьешь эту отраву, – маг кинул здоровяку шестигранный пузырек из темно-зеленого стекла, – и никто тебя не заметит.
Зелье на время превратило чудовище в суетливого невысокого асфира с оттопыренными ушами, горбатым носом и хитрым, вороватым прищуром. Этот образ периодически приходилось принимать господину Андре, чтобы не обнаруживать свое участие в некоторых делах. Выйдя на улицу, Кит шел медленно, грустно озираясь по сторонам. Как долго он не видел эти изогнутые мощеные улицы, по которым танцевали, поднимаемые бесконечными ветрами, маленькие красноватые торнадо из песка… На одной из них стоит его собственный дом. Раковина, служившая его основой, была небольшой. Восходящая часть поднималась постепенно, там, на втором ярусе, кайр своими руками выпиливал окошки в форме хлебного семени, чтобы Рина, спрятавшись от всех, могла читать или мастерить что-то, не зажигая свечей. Кит понимал, что ни один город Адаламена не сможет принять его таким, каким он стал. Изменения в его теле будут пугать всякого, кто посмеет приблизиться. Теперь пустыня станет его домом. Жизнь не спрашивает разрешения перевернуть все с ног на голову и единственное, что остается, – это учиться ходить вверх ногами.
За воротами городской стены, похожими на распахнутые крылья летучей мыши-альбиноса, их ожидали три хадау. Эти длиннолапые, мощные ездовые звери по праву считались умнейшими
