Темыч на этот раз ошибся. Вместо тощей и нервной Алевтины Борисовны в кабинет вошел пожилой и грузный учитель литературы Роман Иванович.
– Попрошу внимания, – густым басом прогудел он. – Алевтина Борисовна заболела. Поэтому мы сейчас проведем внеочередной урок литературы.
– Всю жизнь мечтали, – громко изрекла с задней парты Моя Длина.
– Встать, Школьникова! – приказал Роман Иванович.
– Могу и встать, – лениво поднялась на ноги Моя Длина.
– Вот постой, Школьникова, и подумай, как нужно с учителем разговаривать, – кинул на нее мстительный взгляд литератор.
Вдруг глаза у Романа Ивановича хищно блеснули, и он вкрадчиво произнес:
– Нет, Школьникова, я передумал. Чем зря стоять, лучше выйди к доске и прочти нам, пожалуйста, наизусть стихотворение Некрасова «Муза».
– Роман Иванович, вы не имеете права! – немедленно заявила Моя Длина.
Рот у литератора изумленно раскрылся. Толстое лицо и лысина налились краской. Раньше Роман Иванович преподавал в Суворовском училище и был поклонником железной дисциплины.
– Что значит «не имею права»? – возмущенно пробасил он. – Тут тебе класс, а не дискотека. Мне лучше знать, что я могу иметь и что не могу!
– Нет, не имеете, Роман Иванович, – уперлась Школьникова.
Роман Иванович от такой дерзости на мгновение онемел, затем потребовал:
– Поясни позицию, Школьникова.
– Ну, молодец, Машка, – прошептал Пашков на ухо Олегу. – Грамотно время тянет.
– Поясняю, Роман Иванович, – уверенно продолжала Школьникова. – У нас какой сейчас урок?
– Литературы, – ответил пожилой учитель.
– Нет, – возразила Школьникова. – У нас по расписанию первый урок химия. Значит, сейчас вы имеете право спрашивать меня только по химии.
– Что-что? – уставился на нее литератор.
– Ваш урок по расписанию пятый, – спокойно продолжала Школьникова. – Вот на пятом уроке, если хотите, я вам и прочту стихотворение.
– Какая разница? – пожал плечами Роман Иванович. – Первый урок. Пятый урок… Я вам на сегодня задал выучить стихотворение Некрасова. И теперь ты, Школьникова, должна мне его ответить.
– Нет, не должна, – гнула свое Школьникова. – У меня до пятого урока еще есть время. Я как раз рассчитала, что за перемены как следует выучу вашего Некрасова.
– Некрасов не мой! – разгневался Роман Иванович. – Его гений принадлежит народу!
– А мне без разницы, – отмахнулась Моя Длина. – Пусть народу принадлежит. Только я вам, Роман Иванович, раньше пятого урока отвечать отказываюсь.
Тут терпение у Романа Ивановича окончательно лопнуло. Оглушительно треснув кулаком по столу, он взревел:
– Школьникова! К доске, я сказал!
– Не пойду, – вновь отказалась Школьникова.
– Она не пойдет! – захохотал
