Хотя… – добавила она с легким укором, – если бы родители сразу обратились ко мне, не было бы нужды беспокоить ни мэра, ни вас.
И тут случилось то, чего Рогова не ожидала никак. Валеев посмотрел на нее долгим въедливым взглядом, угрожающе нахмурился и заговорил таким тоном, каким в кино изображают прокуроров, обвиняющих самых лютых врагов народа:
– Вы все выясните и накажите? Замечательно! Вы хотите, чтобы родители со своими жалобами ограничились исключительно вашим кабинетом? Великолепно! Вы думаете, я ничего не знаю о тех фокусах, которые ваша Пирогова творит на протяжении долгого времени? Ошибаетесь! Я много чего знаю! В том числе и то, что вы элементарно попустительствуете учительнице химии! Или не в состоянии с ней сладить! Или…
Он говорил и говорил, словно по физиономии Киру Анатольевну хлестал. Начальник департамента образования получил хорошую взбучку от мэра и теперь вовсю отыгрывался на директоре школы. Он хорошо подготовился к этому «отыгрышу», забрасывая Рогову примерами «фокусов», фактами попустительства и обвинениями в плохом руководстве. А та стояла и даже слова не могла вставить, потому что Валеев при каждой подобной попытке рычал:
– Меня не интересуют ваши отговорки!
Из начальственного кабинета Кира Анатольевна не просто вышла, а почти выползла с полным ощущением, словно только что выбралась из-под асфальтового катка. Такого с ней не случалось уже давным-давно.
«Ему бы не образованием командовать, а разведротой. Но у кого, у кого он или его люди все выведали? Кто мог ему все донести? Кто из наших?» – натужно соображала она, стараясь не думать о Галине Антоновне, по крайней мере до того момента, как доберется до своей квартиры, где, слава богу, сейчас нет никого из домашних.
Ее выдержки хватило ровно до порога. И прямо в прихожей из нее хлынула бешеная злость. Но это уже ничего не значило – никто не видел ее вмиг постаревшего и подурневшего лица. Она начала судорожно искать в записной книжке номер мобильного телефона Пироговой, нашла его не с первого раза, потом опять же не с первого раза попала в нужные кнопки, и, наконец, услышала спокойный голос Галины Антоновны…
– Если я вас правильно понял, в мэрии вам высказали серьезные замечания в адрес Пироговой? – уточнил следователь.
– Именно так, – подтвердила Рогова, решив, что, если следователь вознамерится выйти на Валеева, тот вряд ли станет живописать, какой разнос он учинил. Поэтому пусть будут «замечания» – близко к истине, но без нюансов.
– А вы уже из дома позвонили Пироговой?
– Я сочла необходимым передать ей свою беседу с начальником департамента, что называется, по горячим следам.
– И какова была ее реакция?
– Увы… – директор тяжко вздохнула. – Галина Антоновна всегда плохо воспринимала критику.
– Вы повздорили?
– Вздорят, – с достоинством ответствовала Рогова, – извините, на базаре.
