вслед за взглядом корнета, Трепов заметил застывшего полусидя у камня крепко сбитого безусого парня, сжимающего в коченеющих пальцах правой руки испанскую наваху, лицо которого сомнительно украшала аккуратная дырочка прямо посреди лба.
– Хорошо стреляете, корнет, – похвалил генерал гвардейца, – и это в темноте. Только объясните, какого черта вы здесь делаете?
– Прошу прощения, не представился, – отрапортовал офицер, покосившись на Спиридовича, – князь Щетинин, Георгий Александрович, прибыл в распоряжение генерала Трепова по рекомендации полковника Луговкина. Рекомендательные письма вручить, простите, не могу-с, руки связаны, – князь дёрнул плечом и ещё раз покосился на Спиридовича. – Извозчик – каналья – довез только до парка, а потом сослался на неотложные дела и убыл. Пришлось идти пешком… А тут война…
– Забавно корнет, забавно получилось, – пробормотал Трепов, всё ещё разглядывая убитого, – если вы всегда будете появляться так вовремя, то станете генералом еще в возрасте Буонапарте… Александр Иванович, – обратился генерал уже к Спиридовичу. – Да вы руки-то развяжите будущему коллеге. Пойдемте, корнет, изучим ваши письма. Думаю, сейчас, как никогда, нам не помешают лишние руки. А вы, господа, – обвел Трепов Спиридовича и Ратко, – караул выставить, место осмотреть под протокол и ко мне на доклад…
– Ну что кручинишься, Александр Иванович, – заботливо похлопал по плечу Спиридовича ротмистр Ратко, когда все формальности были выполнены и оставалось только идти на доклад к Трепову.
– Да, понимаешь, Василий Васильевич, – неохотно оторвав взгляд от плана местности, вздохнул поручик, – не выходит у меня из головы этот чёртик из табакерки в чине корнета. Уж очень он появился вовремя… и вроде как даже жизнь мне спас… Но вот не складываются у меня в одно целое его слова… Получается, что подошёл он ко мне со спины, а это совсем не со стороны парка… Мундир его был какой-то ободранный и в таком состоянии, будто его перед этим прилично изваляли… Он что, ползком через парк пробирался? Ну и с этим злодеем уж очень обидно, он ведь только одно слово сказать и успел… А что у тебя?
– А у меня очень даже любопытная картина, – оживился Ратко, – для обстрела применено чрезвычайно редкое оружие – крепостная бомба капитана Романова[2].
Спиридович покачал головой – ничего ни про такое оружие, ни про его автора он не слышал. Ратко увлечённо продолжал.
– В 1882 г. в Новогеоргиевске им была спроектирована бомба, которой можно стрелять из древних 2-пудовых гладкоствольных мортир. От привычного ядра отличается формой, представляя собой тонкостенный стальной цилиндрический снаряд, весом аж пять пудов в том числе полтора пуда пироксилина. Ты представляешь, какая мощь? Это же как восьмидюймовка! Правда стреляет бомбомет только на полверсты, но зато траектория полёта снаряда более крутая, чем у гаубичного, и подрывается он электроимпульсом, подаваемым по специальному проводу…
– Что-то
Миномёт капитана крепостной артиллерии Романова – К головной части мины крепился бронированный 533-метровый провод, укладывающийся в деревянный ящик. Мина выстреливалась из обычной гладкоствольной 2-пудовой мортиры обр. 1838 г., в полете тянула за собой провод, подрыв осуществлялся подачей электроимпульса, причем взрыватель и провод были оснащены изоляцией от влаги. Правда, мортиры уже снимались с вооружения, но еще имелись в большинстве крепостей; переделки же под мины они не требовали.
В 1884–1888 гг. в Усть-Ижорском саперном лагере провели испытания мин Романова – точность при стрельбе по фортификационным сооружениям на дистанции 426 м оказалась вполне удовлетворительной. Летом и осенью 1890 г. эксперименты продолжили в Кронштадте. 5 октября, в присутствии военного министра, выпустили 4 мины, причем одну в ров, наполненный водой, и одновременно взорвали – отказов не наблюдалось. 11 декабря Комиссия по вооружению крепостей заказала 400 мин, и летом следующего года их применили на учениях близ укрепления Новогеоргиевск. Кстати, тогда для корректировки артогня впервые использовали наблюдателей, размещенных на аэростатах.
Выпущенные из двух мортир 16 фугасов легли по фронту 500 м в 320 м от укреплений «противника». Намеренно обрезали провод одной мины, но «диверсию» незамедлительно заметила прислуга коммутатора. Ночью из тех же мортир периодически стреляли осветительными минами, озаряя пространство площадью более 1700 кв. м, в том числе «затаившегося врага» – несколько сот мишеней в виде солдат. Потом разом взорвали посланные «подарки» – диаметр средней по размерам воронки достигал 4,5 м.
Увы, миномет Романова так и остался на вооружении одной крепости – Новогеоргиевска, а дальнейшие работы в этом направлении были прекращены.
