не можешь, насколько мне жаль.
– Нет, могу… и смотри, что ты уже для меня сделала: добыла мне назначение на рентген и устроила встречу с врачом в мгновение ока, а я знаю, какую важную роль это может сыграть.
Карин выглядела веселой – слишком веселой, как подумалось Кэт.
– Ты только узнала, – произнесла она осторожно, – и нужно время, чтобы осознать, что происходит.
– О, я все прекрасно осознала, не волнуйся.
– Извини, я не хотела, чтобы это звучало покровительственно.
– Это так и не звучит. Люди склонны к тому, чтобы впадать в отчаяние… спрашивать: «Почему я?» Но почему не я, Кэт? Это случайность. После встречи с доктором Монк я вернулась домой, опрокинула огромный стакан виски и выплакала себе все глаза. Но на этом все. Так что давай поговорим теперь о том, что будет дальше.
Кэт взглянула на отчет онколога. Это было невеселое чтение.
– Операцию желательно сделать как можно скорее, и она должна тебе об этом сказать в ближайшее время… и в данном случае она не хочет особенно… осторожничать.
– Полная мастэктомия плюс гланды, да, она говорила.
– Потом, разумеется, химиотерапия, и, возможно, радиография – в зависимости от того, что она решит после операции. Есть еще вероятность, что понадобится двойная мастэктомия, ты знаешь об этом?
Карин молчала.
– Бевхэмская центральная больница имеет передовой опыт в онкологии, так что я не советую тебе идти в частную клинику… хотя если ты захочешь отдельную палату со всеми удобствами, то, конечно, заплати за нее. Я бы… если мне хватит духу, я бы взялась за это сама.
Кэт понимала, что мямлит. Карин действовала ей на нервы. Она сидела прямо, явно вполне уверенно себя чувствуя, и большую часть времени не сводила с Кэт глаз. Ее непослушные рыжие волосы были убраны назад в темную сетку с бархатной отделкой так, что крупное лицо было открыто: длинный нос, высокие скулы и лоб – это было интересное, умное лицо женщины, которая полностью довольна собой.
– Кэт, я обдумала все… как ты понимаешь, в последнее время я только этим и занималась. Я обдумала все очень тщательно, серьезно и осознанно. И я говорила с Майком. И сейчас вот что я тебе скажу. Я не хочу всего этого. Нет, погоди, дай мне договорить до конца. Единственное предложение доктора Монк, которое я действительно рассматривала, это операция. Я знаю, что это самая радикальная мера, но, как ни странно, этот вариант до сих пор кажется мне приемлемым… И я хочу оставить его как запасной. Но о химио- и радиотерапии я и слышать не хочу.
– Боюсь, я не совсем тебя понимаю.
– Я хочу пойти другим путем. Альтернативным, вспомогательным, называй его как хочешь. Более щадящим путем. Я думаю отправиться в Америку в клинику Герсона. Я абсолютно уверена, что это для меня наилучшее решение… умом, сердцем… все подсказывает мне это. Я не буду отравлять свое тело и уничтожать иммунную систему токсинами и не хочу получать огромные дозы радиации. Я насчет этого вполне уверена, но ты мой лечащий
