у него на уме, Брайди?
– Не умею читать мысли, дядя Джек, но не беспокойтесь, я из него вытрясу все, что нужно.
Его смех был так похож на мамин.
– Я рад, что у тебя есть с кем дружить, – сказал он. – Друзей всегда тяжело терять, даже если и не навсегда.
Она смотрела на толпу манифестантов, поредевшую и уставшую. А что же с ними будет к концу марша в триста миль? Остается надеяться, что их как следует покормят там, где они остановятся на ночь, но двести человек – это немало, когда их приходится принимать. А когда они доберутся до места, что это даст? Будет ли правительство их слушать? Сколько членов парламента знают, что такое безработица и бедность? Людям нужна поддержка, когда они остаются без работы. Тогда они намного лучше переживали бы трудности.
Неожиданно для себя она спросила дядю Джека:
– Тим не прав, ведь так? Мы не должны отказаться от парламента, от демократии, от законов. Разве с таким фюрером, как Мосли[9], Британия станет более справедливой и деятельной страной?
Он обнял ее за плечи. Она промокла. Дождь струями стекал по ее лицу, вода уже хлюпала в ботинках.
– Ну, Брайди, если они попытаются проделать этот трюк, им придется иметь дело с твоей мамой и тетей Вер. Наши женщины прошли путем долгой и трудной борьбы за свои права. Вспомни, что потребовалась война, чтобы и мужчины всех социальных классов получили право голоса. Поверь, Брайди, я помню этот послевоенный призыв – «Если они годятся, чтобы воевать, то они годятся и чтобы голосовать». Так просто от этого не откажутся, помяни мое слово. И, как я тебе уже сказал, дай ему время.
Он крепко ее обнял. Она сказала:
– Вы такой спокойный, уверенный.
– Уверенный, пожалуй, но спокойный? Сомневаюсь, что тетя Грейси согласилась бы с этим. Но у моего мальчика доброе сердце, это я знаю точно. Однажды он бросит весь этот вздор и поймет, что, хотя Британия не так быстро идет вперед, здесь хотя бы не сажают человека в тюрьму только потому, что он такой, какой он есть, и не вышвыривают из страны.
Джеймс поравнялся с ними и поднял зонт над головой Брайди.
– А если он не поймет, дядя Джек?
– Тогда нам придется ему объяснить, но пока до этого не дошло, вы оба оставьте все, как есть. Обещайте.
Голос его звучал так серьезно, так мрачно, что оба только кивнули. Дядя Джек замедлил шаг, и Брайди с Джеймсом пошли дальше уже вдвоем. Манифестанты постепенно обогнали их, и вскоре они уже видели их спины, ощущая собственную бестолковость и беспомощность.
Дядя Март предложил возвращаться домой и выпить в Клубе шахтеров в Истоне, взяв с собой Джеймса. Брайди можно забросить в Истерли Холл по дороге. Ее ждал пациент, которому предстояло в первый раз после травмы сесть на лошадь.
Когда они подошли к машине, Джеймс удивил Брайди, заявив, что ему тоже нужно в Холл.
Джеймс прислонился к ограде, окружавшей паддок, и слушал, как Брайди зачитывает вслух описание травмы Дэвида Вира, его
Сэр О́свальд Э́рнальд Мо́сли (англ.
