нужно выпить чаю перед тем, как я займусь обедом. Пойдем со мной, тоже попьешь чайку. Твой велик в гараже?
Она уже направилась во двор, но он потянул ее за руку.
– Я разговаривал тут кое с кем во время марша.
– Да, я заметила. Мне показалось, что тебе было интересно. Пойдем.
Она пошла дальше, а он смотрел ей вслед. Может быть, не нужно говорить ей? Рано еще? Но слова уже невольно вырвались.
– Подожди, Брайди, я должен тебе что-то сказать. Только подожди, пожалуйста, не беги так.
Она остановилась и повернулась к нему. На ее лице проступил явный испуг, и он заторопился.
– Мы говорили об Испании. Он едет вместе с Интернациональной бригадой воевать в поддержку республиканцев против Франко.
– Что?!
– Ой, Брайди, не будь тупицей. Ты читала об этом в газетах. Ты же знаешь, что националисты воюют с республиканцами, потому что Франко не признал результаты выборов. Нацисты и итальянские фашисты поддерживают Франко, и никто, кроме России, ничего не делает, чтобы помочь республиканцам. Мне надоело сидеть здесь и жаловаться на Тима и фашистов. Теперь я вижу свой шанс в том, чтобы реально что-то сделать против этих сволочей. Артур дал мне координаты одного контакта в Лондоне.
– Артур? Кто такой Артур? – Брайди подошла совсем близко и схватила его за руки. – Ты хочешь сказать, что будешь воевать? Да что ты знаешь о войне, идиот?
Она сорвалась на крик, ее лицо было не дальше чем на дюйм от его лица.
Он не пошевельнулся, но крикнул в ответ:
– О, черт возьми, Брайди, не усложняй ты так. Тим по уши во всем этом, а я только хожу за плугом на полях твоего отца, глядя на лошадиные задницы, и не приношу никакой пользы.
Она трясла его за плечи.
– Ты сошел с ума! Тим не участвует в боях. Он просто поднимает громкий шум и оскорбляет всех подряд. Нет, ты не должен уходить. Мы заткнем фашистов здесь.
– Брайди, я думаю об этом с самого начала, когда нацисты только вылезли, а потом появились новости о Франко. Кто-то же должен что-то делать! Это судьба. Я бы не встретил Артура, если бы это было не так.
– Когда? – коротко спросила она. – Когда ты уезжаешь?
Она выпустила его руки и направилась в сторону гаражей. Только сейчас он понял, что моросящий дождь прекратился, и среди мрачных серых облаков на небе показались голубые прогалины.
Он торопливо пошел за ней.
– Пока не знаю, но скорее всего ближе к Рождеству. Ты не должна никому об этом говорить.
Теперь он в свою очередь схватил ее за руки.
– Обещай, Брайди, что ты ничего не скажешь.
Она колебалась, всматриваясь в его лицо. Как почувствовать ту решимость, которая переполняла его?
– Не скажу, но только потому, что ты можешь передумать.
Он знал, что не передумает. Его сжигала ярость от всего происходящего.
Демократия – это все. Он понял это, когда увидел Тима в форме чернорубашечника
