style="font-size:15px;"> – Я не…
– Молчи, – я набираю номер. – Вадик, ты дома? Немедленно езжай ко мне. Захвати йод и бинты.
Я кладу трубку и наклоняюсь к раненому. Надо его как-то раздеть, но можно ли его кантовать? Хотя я тянула его, он даже шел, но это мог быть просто шок… Ладно.
– Что вы делаете?!
– Собираюсь тебя изнасиловать.
Я снимаю с него пиджак и расстегиваю брюки, он пытается как-то пресечь мои действия, но силы неравные – по крайней мере в данный момент.
– Боже, какое целомудрие! Не бойся, больно не будет. Расслабься, – ухмыляюсь я.
– Вы издеваетесь?
– Именно. Издеваюсь. Потому что это ты лежишь на моем полу, а не я на твоем. Закон джунглей – право на территорию, слыхал о таком?
Он молчит, и я стягиваю с него брюки. От рубашки остались одни лохмотья, а потому я с чистой совестью просто срезаю ее, отрывая прикипевшие к ранам куски ткани. Начинает течь кровь. Кто-то очень постарался, потом его одели и запихнули в машину.
– Тебя надо вымыть. Помоги мне, я сама не дотащу тебя до ванной.
Но его силы, похоже, иссякли, а потому я развожу в ведре раствор марганцовки и мою его. Он молодой, крепкого телосложения. Я осторожно смываю кровь с многочисленных порезов и ожогов, покрывающих его тело, на запястьях кровоточат следы от наручников. Холодная злоба поднимается во мне. Чтобы такое сотворить, надо быть последним ублюдком. Правда, их с каждым годом становится все больше.
Я смываю кровь с распухшего лица. Что ж, дружок, все это, к сожалению, не пошло на пользу твоей внешности. Не знаю, каким ты был, но теперь, наверное, станешь хуже.
В прихожей слышен звонок. Это Рыжий, очень вовремя.
– Ты меня напугала до икоты. Не называй меня по имени, тогда я начинаю думать, что ты при смерти. Летел низко над землей, нарушая все правила дорожного движения. – Рыжий осуждающе смотрит на меня. – А ты похожа на Лиззи Борден[1], которая пару часов подряд орудовала топором. Только погляди на себя: вся в крови, вспотела, запыхалась… А это еще что?! – он кивнул на тело на полу.
– Не знаю, – я плотно прикрываю дверь. – Но ты осмотри его, что с ним произошло?
– Ну, что с ним, видно даже невооруженным глазом. За что ты его так?
– Очень смешно.
– А то. – Рыжий улыбается. – Давай перенесем его на диван. Хорошо, что ты этого типа помыла, теперь прибери, а то похоже на пыточную.
– Ты прав.
Я тщательно смываю следы крови, снимаю свою одежду и вместе с тряпьем раненого бросаю все на пол ванной около стиральной машинки. Рыжий тем временем уже закончил осмотр.
– Ну что?
– Предварительный осмотр не выявил никаких серьезных повреждений. Сломаны два ребра, неглубокие резаные раны по всему телу, сотрясение мозга, незначительные ожоги и обширные гематомы. Сломан нос, и еще небольшой шок. Ничего такого, с чем бы мы не справились. Правда, неплохо бы сделать рентген, но это завтра, я буду дежурить
Лиззи Борден – учительница, в конце XIX века в приступе ярости зарубила своих отца и мачеху.
