и начинает есть. Да, парень, твое счастье, что у меня было молоко, а не то хлебать бы тебе овсянку на воде. Хотя на воде тоже вкусно, если добавить ложку хрена.
– Спасибо.
– Чай будешь?
– Нет, спасибо.
Отлично. Если проснулся аппетит, значит, скоро оклемается.
– Слушай, я твои шмотки постирала, но костюму хана. Гладила-гладила, а он, похоже, сел.
– Забудь. Это мелочи.
– Может, надо кому-то сообщить, где ты находишься? Это, конечно, не мое дело, но разве тебя родственники не ищут?
– У меня никого нет.
Вон как. Значит, в нашем полку прибыло? По странному стечению обстоятельств у нас с Рыжим тоже никого нет. Но только за нас с Вадиком я уверена, а насчет тебя – нет. Кто знает, что ты за птица. Возможно, ты ездишь мне по ушам и вообще получил то, что заслужил.
– Если что-то еще нужно, говори сейчас, потому что я иду спать. Завтра мне на работу.
– Нет, все хорошо. А где ты работаешь?
– У меня жуткая профессия. Я стоматолог.
– Почему жуткая профессия? Очень даже престижная.
– Большинство людей боится лечить зубы. А ты не боишься?
– Нет.
– Тогда ты – уникум.
– Вряд ли. Знаешь, Лиза, я ничего не могу объяснить, но поверь: я не бандит, просто…
– Я что, у тебя отчет потребовала? Не в моих правилах лезть в чужие дела. Захочешь – расскажешь, нет – значит нет. Спи. Тебе надо поспать.
Утро встретило меня дождем за окнами. За дверью матерится Сашка. Страшная вещь – похмелье. Я рада, что у меня железная дверь. Я поставила ее после того, как гости моего соседа выбили старую, вломившись в мою квартиру с целью ограбления – по пьяной лавочке они решили, что меня нет дома. Это была их роковая ошибка, потому что я не просто оказалась дома, но даже успела вызвать полицию… ну, тогда еще – милицию, давно дело было. Придурков взяли тепленькими прямо на месте преступления, а Сашка в это время спал сном праведника в объятиях зеленого змия. Утром, утопая в слезах и соплях, он просил прощения и божился, что больше никогда не приведет в квартиру посторонних, но это дела не меняло. Он, по сути, совсем не злой, просто ничтожество, но с тех пор у меня стоит железная дверь.
– Сашка, не ори, – вылезаю я в коридор.
– Голова болит, пиво разлил.
– Ага. Потому что руки трясутся. Вот, на тебе еще пива. Пей, смолы б ты горячей наглотался.
– Лизка, ты – ангел.
– Точно. Не ори, ты меня раздражаешь.
– Как скажешь.
Я спешно готовлю завтрак – не себе, а Рыжему и нашему пациенту. Рыжий после смены будет спать у меня. И в душе я этому рада.
– Сашка, есть будешь?
– Буду, если дашь.
– Так иди уже, готово. Обед в холодильнике. Не вздумай привести какого-нибудь бомжа.
– Лиз, ну чего ты? – Сашка виновато смотрит на меня. – Это дело прошлое,
