пор в шоке. До сих пор не могу поверить. А в самом начале – просто впал в ярость. Потом все словно растворилось в темноте, потеряли смысл какие-то слова, события, все происходящее… Был только Дима, такой, каким я увидел его там…
– Тебя вызывали в прокуратуру?
– Сначала – для опознания. Но не в прокуратуру, а в милицию. Когда я сам нарвался на толпу. Пришлось сказать, что ребенок был из моего класса. После того как тело отправили в морг, меня повели подписать протокол… Боже мой!
Я опустилась на колени перед его креслом, сказала:
– Это был кошмар. Особенно когда Дима показал мне фотографии. Я думала, что умру. Все время перед собой в эфире видела только твое лицо…
Он обнял меня:
– Не надо.
Раздался телефонный звонок. Андрей снял трубку.
– Да, добрый вечер. Это я. (Пауза.) Я вас не понимаю… Что вы имеете в виду? (Пауза.) Да. (Пауза.) Да, теперь понял… (пауза)… да… да (пауза), конечно… нет, я ничего не имею против… даже наоборот…(Пауза.) Наоборот, так будет даже лучше… Я скажу жене… Мы обязательно придем. До свидания.
– Кто это звонил?
– Из прокуратуры. Следователь. Нам велят прийти завтра в 14.30 дня для дачи свидетельских показаний. Ты не возражаешь?
– Конечно, нет! Пойти необходимо. Только не очень понятно, при чем тут я… Впрочем, с ними лучше не связываться. Но почему нас не вызывают повесткой?
– Не знаю – Андрей сжал кулаки.
– Если б только знать, кто это сделал! Если б я только знал! Я бы удавил его своими собственными руками! Боже мой, когда я думаю обо всем этом…
Меня испугала резкая вспышка его гнева, и я крикнула:
– Успокойся! Прекрати!
Ночью проснулась от света автомобильных фар, прорезавших стену сквозь незашторенное занавеской окно. Андрей не спал, лежал на спине и смотрел прямо перед собой. Его лицо стало суше и строже, глубоко запали глаза, он словно похудел за несколько часов.
Вдруг он сказал:
– Давай отсюда уедем.
– Уедем – когда?
– Когда закончится это все.
– Что – это? Что закончится?
– Допросы. Нас подвергнут множеству допросов и разных очных ставок.
– С кем?
– Откуда мне знать? Давай уедем – просто уедем, хотя бы на две недели. Я не вынесу больше здесь.
– Я не возражаю. Только вряд ли нас выпустят из города, пока не закончится следствие.
– Можно просто уехать завтра. Не спрашивая никого.
– Я не понимаю, о чем ты говоришь.
Он резко сел на кровати.
– Давай уедем отсюда завтра! Махнем, куда ты захочешь, и никому не скажем ни слова. У нас ведь есть деньги. У нас есть оформленные паспорта. У нас есть множество оформленных виз в разные страны. Никто не станет нас преследовать, ну подумаешь,
