не подал Андрею руки. Показалось ли мне это странным? А может, здесь просто не принято вести себя так? Прошло двадцать минут. Я встала и подошла к двери, но она была заперта слишком плотно. Наружу не пробивалось ни одного звука. Секретарша посмотрела на меня настороженным взглядом, я сразу смутилась и села на место. Бросив на меня еще один подозрительный взгляд, она принялась печатать на машинке.
Прошел один час. Я стала нервничать. О чем они могли говорить? Наконец, когда мое беспокойство достигло предела, дверь открылась и вышел Андрей. Он был очень бледен (даже слишком), избегал смотреть мне в глаза. В общем, он выглядел так, словно попал в автомобильную катастрофу. Не было только крови. Я хотела спросить, что случилось, но он буркнул сквозь зубы:
– Подожду в машине, заходи, – и быстро покинул приемную.
Я вошла в кабинет. Это была большая комната с двумя огромными окнами, выходившими на улицу. Два стола представляли собой букву Т. За первым сидел тип из приемной (следователь прокуратуры), его стол был завален бумагами. Возле второго стола стояло много стульев.
– Садитесь, – сказал он. Я села на стул.
– Это официальный допрос?
– Ну зачем такие слова? Мы просто побеседуем с вами, дорогая Татьяна Каюнова. Побеседуем об убийстве. Надеюсь, вы бы хотели, чтобы убийцу нашли.
– Насколько я знаю, вы имеете информацию, только не хотите ею делиться.
Он улыбнулся:
– Мы не находимся в вашей студии. И здесь вы не представитель средств массовой информации, а свидетель по делу.
– Свидетель?
– Да. Вы были знакомы с Димой Морозовым?
– Только понаслышке. Лично – нет.
– От кого вы слышали?
– От моего мужа. Он преподавал в классе, где занимался Дима. Дима был очень талантлив. Андрей показывал мне его рисунки.
– Рисунки вам нравились?
– Сложно сказать. И да, и нет. Общее впечатление было странным.
– Чем именно?
– Не знаю. В них были выражены чувства, которые не сразу можно понять. Мой муж выставлял рисунки в своей галерее.
– А что говорил о ребенке ваш муж?
– Что мальчик из неблагополучной семьи, рос без отца. Мать им совершенно не занималась. Ребенок получил воспитание на улице. Андрей говорил, что мальчик был маленьким диким зверьком, никому не раскрывающим свою душу. Андрей жалел его.
– Ребенок звонил вам домой?
– Да, несколько раз.
– Вы брали трубку?
– Нет, Андрей.
– Как же вы узнавали, что звонил именно Дима?
– Странный вопрос! Муж говорил.
– А помимо школы ваш муж встречался с ребенком?
– Да. Мальчик бывал в его галерее.
– Как вы узнали об этом?
– Со слов Андрея. А почему, собственно, я должна была это точно знать?
– Вы
