На Иволгу. Там Ванеч... то есть Ваня, и Лида тоже. Меня ждут.
– А-а...
Черты лица у Ильи были резкие, грубые, но не неприятные. «Пожалуй, он даже красив», – почему-то опять подумала Валя. Темные волосы над высоким бледным лбом. Джинсы, футболка, пыльные сандалии, спортивная сумка через плечо...
– Ладно, ни пуха ни пера... – быстро сказала она, намереваясь проскользнуть вдоль забора.
– Погоди. Я еще хотел тебя кое о чем спросить...
– Может быть, ты Лиде привет хочешь передать? – бесхитростно спросила Валя.
– Кому?
– Лиде, Лиде привет передать...
– Хорошо, передай привет Лиде. Да, и еще Ивану...
– Обязательно! – улыбнулась она.
– И дяде Пете. И тете Свете... И братцу-кролику...
Наконец она поняла, что он посмеивается над ней – все с тем же мрачным, тяжелым выражением на лице. «Нет, все-таки он противный! – с досадой подумала Валя. – Я его не понимаю совершенно... Вот, спрашивается, чего он такой сейчас недовольный?»
– Ты шутишь... – она сделала шаг вперед и оказалась между Ильей и забором. Он даже не отодвинулся в сторону, чтобы освободить проход, а еще пристальнее уставился на нее все тем же странным, как будто неприязненным взглядом.
– Валя...
– Что? Ты вспомнил, что хотел спросить?
– У вас что, роман с Ванькой?
Вопрос был в высшей степени бесцеремонный, и первым порывом Вали было осадить Илью – какое ему дело, у кого с кем роман! Но потом она передумала.
– А тебе это интересно? – кротко спросила она.
– Нет.
– Тогда зачем спрашиваешь?
– Просто... – пожал он плечами. – Я просто так спрашиваю. О чем-то же надо говорить, правда?
– Правда. Можно и о погоде, например... Завтра плюс двадцать пять – двадцать семь, дожди маловероятны, ветер юго-западный.
– Какой ветер?
– Юго-западный! Ты на электричку опоздаешь, – напомнила она.
– Они сейчас через каждые десять минут, – посмотрел он на часы.
– Ну и что? Вдруг отменят... А тебе рисковать нельзя – экзамен же завтра.
Он молчал, ничего не отвечая, стоял почти вплотную и продолжал пристально разглядывать Валю, и она не выдержала, сделала шаг вперед, тихо сказав:
– Ладно, иди. Мне надоело тут стоять.
Она набралась решимости и оттолкнула Илью, упершись ладонями в его грудь. Он был сильный, крепкий, и сдвинуть его с места было не так-то легко. Но он вдруг сам отступил и сказал:
– Ладно, Валька, пока. Все-таки ты необщительная личность.
Произнес он это без всякого раздражения, Вале показалось – добродушно даже, как старый приятель, и потому она, обернувшись, весело закричала ему:
– Вы не правы, товарищ! Еще никто и никогда не называл меня необщительной!
– Пока! До послезавтра! – махнул он рукой.
На
