и отчаянием. Но они поддерживали друг друга… пока Джейкоб не уехал.
Глаза Джейкоба сузились, взгляд заскользил по неубранному помещению. Чемоданы Молли так и стояли в прихожей. Она собиралась забрать дорогие сердцу вещи. Трубка и табакерка отца лежали на каминной полке, его куртка висела у двери. Даже почта – куча рекламных листовок, счетов и писем, на которые никто не ответил, осталась на столе.
– Вы – дочка садовника.
Она возмутилась:
– Его звали Генри Паркер.
Джейкоб повернулся к ней. Его глаза остались бесстрастными, когда он произнес:
– Звали?
– Он скончался семь месяцев назад, – холодно ответила Молли.
– Мне очень жаль. – Джейкоб посмотрел на чемоданы. – Вы только что вернулись?
– Я была в Италии.
Молли понимала, как это должно выглядеть: отец умирает, и она тут же уезжает в Италию. Но не захотела давать объяснения. Джейкоб Вольф их не заслужил. Пусть думает, что хочет.
– Понятно… И вы вернулись в коттедж, потому что… – Это был не столько вопрос, сколько обвинение.
– Потому что тут мой дом, – заявила Молли. – Коттедж был моим домом с тех пор, как я родилась. Вы бросили Вольф-Мэнор, но это не значит, что другие должны поступить так же.
Джейкоб напрягся, и Молли почувствовала его сдержанный гнев, но он тут же расслабился и переспросил с угрожающим спокойствием:
– Вольф-Мэнор – ваш дом?
Ярость охватила ее.
– Да, и всегда был им! – выкрикнула она. – Даже если вы никогда так не считали. Но не тревожьтесь, – продолжала Молли, не дожидаясь ответа, – я не задержусь. Заберу свои вещи и тут же уеду.
Джейкоб скрестил руки на груди.
– Очень хорошо. – Он оглядел маленькое помещение. – Это не должно занять много времени.
Молли открыла рот от возмущения:
– Вы хотите, чтобы я уехала сегодня же?
– Я не настолько бессердечен. Вы можете остаться на ночь.
– А потом?
– Это частная собственность, мисс Паркер.
Молли посмотрела в его холодные, лишенные всякого выражения глаза, и обида, которую она таила на Джейкоба Вольфа, всплыла в ее сердце и сорвалась с губ.
– О да, конечно! – Воскликнула она, чуть заикаясь от злости. – Вам мало места в большом доме. Вам нужен и этот маленький коттедж.
Ни один мускул на его лице не дрогнул.
– Это частная собственность, – повторил Джейкоб.
– Это мой дом, – бросила Молли. Ее голос дрогнул, но только чуть-чуть. – И дом моего отца. Он умер там, наверху. – Она оборвала себя, потому что не хотела делиться этими воспоминаниями с Джейкобом. Не хотела, чтобы он жалел ее.
Это был единственный дом в ее жизни, если не считать четырех лет, проведенных за изучением садоводческого дела. Молли
