и покачал головой.
– Merci, – поблагодарил я.
Пелена в поле зрения стала рассеиваться, но не полностью, а словно раздвинулась и затаилась по периметру поля зрения. Сердце стало биться спокойнее. Тем временем второй полицейский успел вернуться, осмотрев место происшествия, и на вопрос оставшегося со мной пожал плечами:
– Jean Untel, l'espace vide.
Лишь потом я понял, что это значило. Пустое место – конечно, слишком. А вот если имя человека не имеет значения, то в русском мы говорим о нём: «Вася Пупкин, Иванов Иван Иванович, дядя Вася». Во французском это Jean Untel.
Я попытался сесть удобнее. Полицейский снова сосчитал пульс.
– Excellemment!
– Не понял… Sorry.
– Превосходно. Я не люблю английский. Один из моих предков, еще в прошлом веке остался в Париже. Я немного говорю на русском. Где-нибудь болит? Вызвать скорую?
– Не нужно. Уже лучше. Наверное, спазм сосудов, – развел руками я. Не ныло даже клеймо на руке.
– Где вы живете, как сюда попали?
– Турист, неделя в Париже. Concorde Opera Hotel. Вот карточка отеля, дали если заблужусь.
– Good hotel! – кивнул второй карабинер.
– На метро лучше не ехать, заблудитесь еще, или приступ повторится…
– Такси, здесь есть стоянка?
– У входа найдется, – усмехнулся мужчина, говоривший на русском.
Мне помогли встать, проследили, чтобы я не забыл рюкзачок.
– Идти сможете?
– Да, – боль отсутствовала совсем, только требовалось дополнительное усилие, чтобы сфокусировать взгляд при резкой смене плана с конца аллеи на предметы рядом.
За воротами скорби, на улице Рашель я увидел разворачивающийся таксомотор с зеленым маячком «Taxi Parisien». Пришла мысль, вычитанная в путеводителе, что сесть в машину можно только в отведенном месте, у столба с табличкой «Taxi», но у полицейских на этот счет было иное мнение. Говоривший на русском мужчина о чем-то поговорил с водителем, пока второй записывал номер автомобиля.
– Наличные деньги на такси есть? У него нет терминала.
– Да.
– Около двенадцати евро, Concorde Opera Hotel, douze euros! – произнес полицейский, открывая заднюю дверь.
– Merci, возможно, вы спасли мне жизнь.
– Посоветуйтесь дома с врачом, удачи, – и дверь захлопнулась.
На первом же светофоре водитель с нескрываемым интересом принялся изучать меня в зеркало. Загорелся зеленый, и машина снова поехала.
– Concorde Opera Hotel?
– Oui.
Заметив новый прилив интереса обладателя глаз в зеркале, я попытался уточнить свои знания языка, загибая пальцы.
– Pas, oui, merci, pardon, bonjour – it all, – и развел руками.
Во время движения странные ощущения, возникшие у надгробия, окончательно исчезли. Машина остановилась у входа в отель, мужчина показал на счетчик,
