стоящий в тёмной аллее, был сильно напуган.
– Но мой отец…
– Слишком поздно, Грег, – сказал он. – Не беспокойся. Он сильнее, чем тебе кажется. А теперь нам пора. Мы не можем потерять вас обоих.
– Но что… что происходит, мистер Ольсен? – спросил я.
– Меня зовут не мистер Ольсен, – ответил он. – Меня зовут Финрик Груффопыт.
– Но… Как-как?
– У нас нет времени, – сказал он, хватая меня за руку и оттаскивая с тротуара. – Мы всё тебе объясним позже. Сейчас нам пора исчезнуть отсюда. Скоро соберётся Совет.
– Совет?.. – переспросил я, пока, спотыкаясь, брёл за ним следом.
– Да, – ответил Финрик. – Совету надо многое обсудить. Вот уже пять с лишним тысяч лет не было достоверных сведений о нападениях горных троллей.
До меня как-то не сразу дошло, что Финрик назвал существо, вломившееся в наш магазин, горным троллем. Но мне было не до этого, потому что я еле поспевал за ним. Допустим, что горные тролли действительно существуют. Сейчас меня больше терзало воспоминание об отце и выражении его лица, перед тем как… перед тем как я сбежал, как последний трус.
– Сюда. Быстрее, – сказал Финрик. – Мы почти пришли.
Оказывается, мистер Ольсен, он же Финрик Груффопыт, был не просто другом семьи, работавшим в «Дарах природы». Очевидно, он был в курсе всех тайн, которые скрывал от меня отец. И это ранило почти так же сильно, как и факт, что я предал его. Какому-то другу он доверял больше, чем собственному сыну.
Финрик остановился в самом конце мрачного переулка и показал на узенький проход между тесно прижатыми друг к другу зданиями.
– Иди первым, – сказал он.
Я недоумённо уставился на него. Он что, забыл, как я выгляжу при дневном свете? Да я ни за что не протиснусь в эту щёлочку шириной в полметра.
– У нас мало времени, вперёд, – поторопил меня Финрик.
Когда он работал в магазине, то казался очень сдержанным человеком, ну разве что излишне ворчливым. Теперь же он был похож на полного психа. В его глазах мелькнуло тревожное беспокойство, которое успокаивало не лучше, чем жевание ржавых гвоздей.
– Я не могу. В смысле я не влезу, – пояснил я. – Меня школе дразнят Жирмонтом, потому что…
– Сначала попробуй, – перебил он нетерпеливо. – Живее. Поторопись!
Я решил приколоться над ним. Когда Финрик поймёт, что я ни за что не пролезу сюда, то перестанет беситься, и мы, как все нормальные люди, просто отыщем дверь.
Я вжался в пространство между домами. Кирпичи впились мне в живот.
– О, ради Лэндрика Странствующего, пошевеливайся, – торопил он меня.
Я повернулся и упёрся поясницей в стену. Сначала, как я и подозревал, ничего не получалось, потому что мой живот был в два раза толще этой узенькой расщелины. Но вдруг произошло удивительное: я понял, что медленно протискиваюсь внутрь.
Я пролез!
Самую капельку.
Шершавые
