молил только о том, чтобы крысам не вздумалось попробовать мои лодыжки на вкус, и тут услышал Финрика. Голос был приглушённым, и казалось, доносился откуда-то из-за моей спины.
– Не останавливайся.
Мне казалось, что это невозможно, потому что мои руки и ноги сплющило между стенами, как сельдей в бочке. Но я всё равно решил попытаться и сделал неуверенный шаг вперёд и рухнул в пустоту, как будто рыхлая земля под ногами просто расступилась. В отчаянии я пытался схватиться за стены, но было поздно. Я провалился вперёд (ну вернее набок).
По идее, я должен был, свернувшись калачиком, шлёпнуться на землю, но вместо этого я просто падал вниз. Стены исчезли, а я летел сквозь какой-то туннель или пещеру. Я не мог крикнуть или даже пискнуть от страха. Радовало лишь то, что никто не увидит, как я расшибусь в лепёшку, когда грохнусь о землю.
Но падение было мягче, чем я думал. Я шлёпнулся на отсыревшую и склизкую деревянную плиту, охнув от столкновения. Через пару мгновений плита подалась вниз, и я, с громким – ПЛЮХ – свалившись на влажный бетон, оказался в ловушке.
Я лежал на холодном полу в полумраке и смотрел на каменный потолок. Через распахнутую дверь ловушки я различал тусклый свет уличных фонарей Чикаго, но где-то очень высоко надо мной. Дверь медленно захлопнулась, и стало так темно, что хоть глаз выколи. Единственное, что я мог различить, – это звёздочки от саднящей боли в голове, спине и того, что ниже. Но вскоре рядом вспыхнул огонёк.
Это Финрик чиркнул зажигалкой. Он улыбнулся, но в свете мерцающего пламени его лицо казалось диким.
– По-моему, всё обошлось, – сказал он. – Согласен?
– Шутите?
Он помог мне подняться на ноги. Вообще-то, после такого падения я просто обязан был сломать себе что-нибудь, но нет. Пара синяков и ссадин, а так – целёхонький.
Финрик, похоже, даже и не начинал беспокоиться, как будто был уверен, что ничего со мной не случится.
Мы стояли в бетонном зале, из которого в разные стороны расходились туннели. Пол и стены были явно созданы человеком – либо из бетона, либо из отшлифованных шлакоблоков.
Недалеко журчала и капала вода, а в остальном тишина была полная.
– Где это мы?
– Глубоко под городом, – ответил Финрик.
– Что-то вроде запретных туннелей? – спросил я.
Все дети, выросшие в окрестностях Чикаго, знали, что где-то под городом есть множество туннелей, сохранившихся ещё со времен сухого закона, когда через них проносили контрабанду.
– Не совсем, – рассмеялся Финрик. – Хотя, конечно, мы помогали Аль Капоне их строить.
– Вы были знакомы с Аль Капоне?
– Ну не я лично, – ответил он. – Мой дедушка. В конце концов, он был одним из нас.
– Вы о чём?
Финрик не ответил. Только криво улыбнулся и продолжил отвечать на первый вопрос:
– Мы сейчас гораздо глубже этих старых запретных туннелей, – сказал он. – Мы называем это Подземельем.
