Дело об убийстве в Подмосковье. Роберт Казанский

      Мы вчетвером курили на крыльце деревенского дома, вдыхая свежий воздух. «Воздух свободы» – иначе его не назовешь. Подумать только, что в девяноста километрах от нас эта ненавистная Москва, которая заковывает свободных людей в кандалы панелек и многоэтажек. Серые бетонные джунгли столицы искалечили много судеб, но никто и не думает уезжать оттуда, наоборот, все тянутся в Москву бесконечным караваном трудовых мигрантов из регионов. Это убивает нашу страну: людей в небольших населенных пунктах становится все меньше и меньше, умирают деревни, сёла и даже целые города. От этого всем нам четверым становилось невыносимо больно, ведь рано или поздно столичный мыльный экономический пузырь лопнет, и что тогда?

      Начинало вечереть, солнце пряталось за горизонт. Его прощальные тусклые лучи нежно обнимали крыши домов, грунтовую дорогу, бескрайние серпуховские поля и берега того самого жуткого пруда, где буквально вчера нашли жестоко расчлененный труп мужчины.

      Марк собирался в дорогу. Мы напрасно уговаривали его остаться на ночь: он говорил, что еще не уладил до конца вопросы в Москве, а приехал он только чтобы увидеться с нами и лично убедиться, что всё в порядке. Как я выяснил позже, Якуб созванивается с ним каждый день, но Марк все равно захотел приехать и устроить своего рода проверку.

      – Давай, брат! Ждем тебя уже на ПМЖ! – с доброй улыбкой сказал Хикматов.

      – Давайте, мужики! Не скучайте! Андрея Семеновича не обижайте, пожалуйста.

      – Он сам кого угодно обидит! – весело прокричал старичок, тряхнув кулаком напоследок.

      Проводив Торбова, Тихорецкий отправился на вечерний чай к Пиратову, а мы с Якубом вернулись в нашу комнату. Я сгорал от любопытства и хотел разузнать, где же пробыл весь день мой друг. Он, разумеется, мог наплести что угодно, но я прекрасно понимал, что Хикматов – человек, который без весомого повода даже с дивана не поднимется, не говоря уж о ремешке для часов, которые он носит не часто. Очевидно, он вынюхивал подробности дела. Это я и хотел услышать из его уст, улегшись на диван и устремив свой пытливый взгляд в его сторону.

      – Я так понимаю, ты от меня не отстанешь, брат! – сев вполоборота на массивный стул возле дубового стола. – Что ж, логично. Я знаю, что твой мозг уже перебрал тысячу возможных моих ответов, Ден… Я с тобой сейчас поделюсь моими наблюдениями, а ты поможешь мне сделать выводы из всего этого.

      Он глубоко вздохнул и, наверняка, перебирая в памяти все детали того, как он провел последние шесть часов своей жизни, устремил свой взгляд на красный ковер на стене.