все двери, ворота и решетки. Но и без этого ключика для того, чтобы проникнуть в этот недоступный дом, я пустил в ход все просьбы, хитрости и интриги. Но ничто не помогло.
Можно было бы взять его штурмом. Но это было делом серьезным: вторжение в чужие владения преследовалось Уголовным кодексом, и если бы меня схватили во время моего ночного посещения этого девственного леса и необитаемого – а возможно, и обитаемого, как знать? – дома, мне было бы очень трудно убедить моих судей в том, что меня привело туда простое любопытство.
Кстати, я уже настолько привык проходить мимо этой стены, за которой росли густые деревья, образовывавшие как бы навес над улицей, что вместо того, чтобы ускорить шаг, как я делал это поначалу, я замедлял шаги и иногда останавливался, ловя себя на мысли о том, что готов был пропустить любовное свидание и, если бы это было возможно, посетить этот фантастический сад.
Он был именно фантастическим, вы сами в этом вскоре убедитесь.
Июльским вечером 1826 года, то есть приблизительно за год до тех событий, о которых мы вам сейчас расскажем, когда я, готовясь пойти на свидание, поужинал в Латинском квартале, а к девяти часам уже направлялся к Восточной улице, я, как это уже у меня было принято, поднял глаза на таинственный дом, то увидел на уровне второго этажа огромную табличку, на которой крупными буквами были написаны два слова:
ПРОДАЕТСЯ ДОМ
Я резко остановился, подумав, что неправильно прочел. Потом протер глаза: нет, это не было ошибкой. На фасаде были написаны именно эти два слова: «Продается дом».
– Ах, черт побери! – сказал я себе. – Вот прекрасный случай, которого я так долго ждал. Не будем его упускать!
Я бросился к двери, довольный тем, что теперь у меня было что ответить на вопрос, что я там делаю, и громко постучал. Ответа не было.
Я снова постучал. И снова не получил ответа!
Я еще несколько раз стукнул железным молотком по двери, но результат был все тем же.
Тогда я оглянулся и увидел, что на меня смотрит цирюльник, стоящий на пороге своего дома.
– К кому следует обратиться, – спросил я его, – чтобы осмотреть этот дом?
– Вы хотите осмотреть этот дом? – спросил он с удивлением.
– Да… Разве он не продается?
– Действительно, утром я видел на фасаде это объявление. Но дьявол меня побери, я не знаю, кто прибил это объявление!
Сами понимаете, что мнение этого цирюльника, так совпавшее с моим собственным мнением, вместо того, чтобы уменьшить мое любопытство, только его усилило.
– Не могли бы вы, – продолжил я, – сказать, как мне войти в этот дом и осмотреть его?
– Дьявольщина! Постучитесь в этот погребок и спросите.
Сказав это, цирюльник указал мне на углубление рядом с домом, в которое вела лесенка в пять или шесть ступеней.
Спустившись на последнюю ступеньку,
