удивление знакомым: в наши дни подростки испытывают в значительной степени те же самые тревоги и надежды, которые я помню по своему опыту. Другие эмоции поразительно отличаются, но это обусловлено не столько технологиями, сколько усиливающимся консьюмеризмом, конкуренцией за доступ к ограниченным возможностям и требованиями родителей, особенно в более богатых сообществах[19]. Гораздо проще обвинить во всем новые технологии, оставляя в стороне более широкие реальные проблемы, – ведь технические изменения столь наглядны.
Понять, что значат для подростков технологии, мешает ностальгия. Взрослые могут идеализировать собственное детство, забывая о былых несчастьях и пройденных испытаниях. По мнению многих взрослых, с которыми я встречалась, их детство было лучше и богаче, проще и безопаснее, чем опосредованный «цифрой» опыт современной молодежи. Развитие и распространение цифровых технологий, считают эти люди, ведет к социальному, интеллектуальному и моральному упадку. Результаты моего исследования свидетельствуют, что во многих случаях дело обстоит с точностью до наоборот.
Многие из бурно обсуждаемых тревог, которые оказались в центре дискуссий о новых технологиях, отнюдь не новы (взять хотя бы травлю, или буллинг); зачастую эти широко разрекламированные проблемы могут вводить участников в заблуждение (например, снижение внимания) или отвлекать от реальных рисков (пример – сексуальные хищники). Множество мифов, порожденных реальными инцидентами, уходят корнями в непропорционально раздутые данные, а также осознанно нагнетаемые страхи. Медийная культура преувеличивает воздействие этих факторов, усиливая тревоги и подкрепляя опасения. Если взрослые хотят услышать голоса молодежи, им придется забыть о ностальгии и отбросить свои страхи, что не так уж просто.
Подростки по-прежнему занимают промежуточное положение между детьми и взрослыми, между зависимостью и независимостью. Они стремятся обрести идентичность, которая не исчерпывалась бы семейными связями, хотят, чтобы их воспринимали не только как сына или дочь своих родителей, сестру или брата. В этом стремлении им приходится вновь вставать на протоптанные старшими дорожки, потому что, добиваясь свободы, юноши и девушки далеко не всегда готовы или способны принимать ответственность за собственные решения. Подростки в одно и то же время любят и презирают своих родителей, испытывают в них нужду и отвергают их, точно так же как и других взрослых, участвующих в их жизни. А взрослые одновременно и опасаются молодых людей, и боятся за них.
Желание подростков контролировать то, как их воспринимают другие, часто проявляется в выборе одежды или причесок, которые кажутся родителям социально неприемлемыми. Участие в рискованных, по мнению взрослых, практиках связано с усилиями молодых людей по формированию собственного «я» и отстаиванию личной автономии. Когда подростки берут за образец в одежде двадцатилетних поп-идолов, они заявляют о своем желании выглядеть
Анализу распространенных в обществе страхов и тревог посвящены книги Мэдлин Левин и Дениз Поуп (
