к тому, что западный политический и экономический опыт был им изучен. Думаю, там план был такой: сначала привести в рабочее состояние то, что есть, а уже потом начинать какие-то реформы. Собственно, это был китайский путь.
– А по-моему, когда вы писали первые свои две вещи, так сильно нашумевшие, вы так не думали. Может, просто вы стали в два раза старше и это проблема ваших чисто возрастных изменений? Хотя и на этот счёт есть хорошее выражение: плох тот, кто в молодости не был романтиком, а в старости не стал консерватором.
– Конечно, я поумнел. Но хочу напомнить, что первые свои повести я написал, когда ещё никакой перестройкой и даже Андроповым не пахло. «Сто дней» я написал в 80-м году, а «ЧП районного масштаба» в 81-м. Надо сказать, что впервые главу из «ЧП…» – «Собрание на майонезном заводе» – опубликовали в газете «Московский комсомолец». Это была одна из первых публикаций нового главного редактора, бывшего первого секретаря Краснопресненского райкома ВЛКСМ Павла Гусева, за которую он получил свой первый редакторский выговор. Так что я писал абсолютно искренне: мне это не нравится – я должен рассказать. Чисто советский взгляд. Это мы сейчас понимаем: от того что ты это всем рассказал, ничего не изменится к лучшему, даже может хуже будет.
– Но в России всегда отношение к слову было сакральным.
– Правильно. У нас всегда так – какие-то социальные язвы сначала получали отражение в литературе, а потом появлялись политические решения. Сначала долго писали о том, что надо отменить крепостное право. Отменили. Потом писали о язвах самодержавия. Отменили самодержавие. Я был воспитан в иллюзиях позитивистского идеала. Хотел улучшить жизнь. А то что повести получились такими острыми и ехидными – ну, писательская оптика такая. Многие же писали о советских недостатках, и где это всё. А «ЧП…» до сих пор переиздаётся.
– И до сих пор актуально. Как не реформируй армию или комсомол, всё остаётся там же, в том же самом виде. Просто комсомолом это уже не называется.
– Недавно в одном магазине я презентовал свою очередную книжку, давал автографы. Кто-то «Козлёнка в молоке» подносит, девушки, конечно, «Парижскую любовь Кости Гуманкова». Вдруг парень лет 18 мне «ЧП районного масштаба» даёт. Я удивился: а почему у вас именно эта книжка? А он мне: «Вы знаете, мне интересно, как это было, что это за комсомол, я о нём только слышал». Получается, что сейчас это источник объективной информации о той эпохе.
– Да нет, ещё раз говорю: такой писатель, как вы, тем и хорош, что предвидит ситуацию. Мы же в России всё время ходим по этому заколдованному кругу. Тем более, что ментальная реинкарнация Советского Союза уже происходит.
– Она и не могла не произойти. Я даже считаю, что она запоздала. Если бы у нас десять лет во власти не были откровенные западники, нацеленные на максимальное ослабление страны, как условие вхождения в «цивилизованный мир», то это всё началось бы раньше.
– И вы сейчас это приветствуете?
