что это очень бы удивило первых мастеров. Нередко можно встретить процветающего гончара или плетельщика корзин, который сменил хорошо оплачиваемую работу в Париже на первобытную пещеру в провинции. Многие «забытые ремесла» никогда не занимали большого места в жизни людей и никогда не были основой процветающей экономики. В большинстве перечисленных местностей лишь немногие жители работали круглый год. В конце 1900-х годов, когда стали появляться новые покупатели для деревянных игрушек – приезжавшие в Альпы туристы, в Кейра была лишь маленькая кучка мастеров-игрушечников.
Большинство жителей этого края чувствовали себя спокойнее, ничего не делая, и кутались в свою праздность, как в одеяло. Как объяснял в 1880-х годах сын одного пиренейского крестьянина, у них «вряд ли было хоть сколько-нибудь предприимчивости» и не было «никакого желания усложнять себе жизнь, которую и так было трудно выносить».
Экономисты, которые удивлялись, что человеческий капитал растрачивается напрасно, не замечали того, что людей обычно побуждает торговать вовсе не желание накопить богатство. Иначе крестьянин, который тратил несколько дней на то, чтобы отнести корзину яиц на далекий рынок, должен казаться очень глупым и плохим дельцом по сравнению с человеком, который научился шагать в ногу с жизнью.
До конца XIX века во Франции вообще было мало денег, и люди, которые не владели землей и не платили налогов, редко пользовались ими. За все, кроме соли и железа, можно было уплатить натурой, поэтому было мало причин работать сверх крайней необходимости. Хотя французские рабочие имели узкую специализацию и были связаны с международной сетью покупателей и поставщиков, изготовление часов на дому в Рейнланде и в Альпах не было просто предшественником полномасштабного промышленного производства. Для человека, который шесть или семь месяцев в году занимался творчеством, копаясь в крошечных механизмах, время шло не так медленно. Некоторым мужчинам и женщинам делать часы просто было интереснее, чем без конца играть в карты. И, кроме того, часы показывали, что время действительно проходит. Возможно, не случайно в числе местностей, где был особенно развит часовой промысел, оказались те, где все еще справляли языческие праздники, когда после ста дней темноты солнце возвращалось в самые глубокие долины.
Экономический барометр высокой чувствительности мог бы зарегистрировать их продукцию как вклад в валовой продукт страны, но создал бы неверное впечатление об образе мыслей таких производителей. В некоторых местностях Оверни женщины по вечерам собирались вместе и порой не расходились даже после полуночи. Они шили и вязали одежду, а потом продавали ее за гроши странствующим торговцам. С технической точки зрения это была разновидность промышленного предприятия, но главной целью было не получение дополнительного дохода. Они хотели просто заработать деньги на масло для ламп, то есть в первую очередь чтобы иметь возможность собираться вместе.
Скука
