много десятилетий в виде бюста в ратуше или статуи на площади. Когда Дегинье был мальчиком-нищим, он работал на одну хозяйку, жил одним днем и использовал суеверия своих клиентов: люди подавали ему определенное обычаем количество овсяной или гречневой муки потому, что «были убеждены, что получат в сто раз больше», причем не на небесах, а, в буквальном смысле этих слов, в ближайшие несколько недель или месяцев. Продавая страховку против пожара, он работал для компании, имевшей офисы в городе, выполнял установленные процедуры и использовал разумные опасения своих клиентов.
Именно благодаря таким нововведениям, как страховка, семьи смогли планировать свое будущее и относиться к своему молодому поколению как к чему-то большему, чем дешевая рабочая сила. В сказках «традиционного» общества дети работают, и это считается нормальным и необходимым. Отец из сказки «Три пряхи» вполне обоснованно решил избавиться от дочери, потому что «она ела (блины), но не делала никакой работы». Слезливые истории о верных детях и собирающихся вместе семьях были популярны у читателей-буржуа потому, что выражали их желания, а не потому, что были правдоподобны. В Бургундии до последних лет перед Первой мировой войной отношения между родителями и детьми были явно не сентиментальными. Там, по словам местного историка, «с сыном обычно обращались как с бесплатным слугой». До Второй мировой войны у крестьян в альбомах с фотографиями почти никогда не было снимков детей.
Дегинье повезло, что родители не отказались от него. В тогдашней Франции каждый год тысячи детей оказывались брошены своими родителями, как французский аналог Мальчика-с-пальчика в сказке. В Провене с 1854 до 1859 года 1258 детей были положены во вращающуюся бочку, встроенную в стену местной больницы. (Теперь эту бочку можно увидеть в местном музее.) Эти «бочки оставления» (tours d’abandon), в которых была подстилка из соломы и несколько одеял, позволяли матерям, покидавшим своих детей, оставаться неузнанными и не подвергаться опасности. В 1861 году такие бочки были запрещены, как позор для общества, а в результате ничуть не меньше детей просто оставляли умирать на крыльце. В 1869 году больше 7 процентов новорожденных во Франции были незаконными детьми, и каждый третий из них был брошен родителями. Каждый год 50 тысяч человеческих существ во Франции начинали жизнь без одного из родителей. Многих из них отправляли к так называемым «ангелоделкам» – предприимчивым женщинам, которые делали то, для чего самое мягкое название «аборты после родов». В одном докладе о приюте в Ренне эти «изготовительницы ангелов» охарактеризованы так: «Женщины, у которых нет молока, но которые, несомненно за плату, злонамеренно берутся ухаживать сразу за несколькими детьми. Дети погибают почти сразу».
До 1779 года монахини, которые трудились в приюте для подкидышей в Париже, по закону были обязаны избавлять провинции от этого наплыва младенцев. В результате этой меры по выходу из кризиса на главных дорогах Франции можно было видеть одно из самых странных зрелищ: ослы, обученные для дальних перевозок,
