не желая привлекать к себе внимания.
* * *
Ушаков разрешил мне возглавить караул из морских гренадёров, пока мы будем стоять на якоре. Парусами управлять не надо, поэтому на вахте достаточно было роты гренадёров для охраны корабля. Во время моей дневной вахты причалил пакетбот. С пакетбота поднялся посыльный и потребовал срочно Адмирала. Я доложил Ушакову. Время было обеденное. Но посыльный сто раз мне сказал, что донесение срочное. Пришлось отрывать Ушакова от трапезы.
Адмирал вскрыл пакет прямо в кают-компании, где обедал с офицерами. Пробежался глазами по строчкам.
– Господа, советую прекратить жевать, иначе подавитесь, – сказал он. Стук ложек тут же стих. – Ерунда какая-то. Бригадный генерал Наполеон высадил французский экспедиционный корпус вблизи Каира.
– Египет? – неуверенно спросил капитан Сарандинаки.
– Египет, – подтвердил Ушаков. – Прошу к вечеру собрать всех капитанов у меня в каюте. Похоже, наши планы резко меняются.
* * *
– Прибыла почта, – объявил вахтенный офицер.
Егор Метакса принял пачку конвертов, рассортировал: что для адмирала, что для офицеров.
– Ах, вот вы, какой, Семён Иванович, – усмехнулся лейтенант фельдъегерской службы. – Я вроде бы всех офицеров помню по именам. А тут письма везу, читаю, какому-то Доброву.
– Письма, мне? – обрадовался я.
– Да. Представьте, вся сумка почтовая пропахла от них духами, – засмеялся он.
– Полно вам шутить, – смутился я.
– Простите, – пожал он плечами и вручил целых четыре конверта.
– Откуда этот чудный дух, господа, – засмеялся Егор Метакса, и все стали шумно втягивать воздух носами, при этом охать и ахать. Среди запахов солёной рыбы, ружейной смазки и прогорклого масла, вдруг возник аромат сирени и фиалок.
Я покраснел. Аромат исходил от моих конвертов. Вскоре все носы оказались вокруг меня.
– Ну, конечно! Кому ещё могут прийти такие письма. Ох, Добров! Покоритель красоток.
– Ну, что вы, господа, – оправдывался я. – Всего лишь одно письмо от воспитанницы Смолненского института.
Я вскрыл конверт. Счастья не было предела. Как же давно я не получал письма от Софьи. Она писала, что отец хочет выдать её замуж за местного генерала. Меня эта весть сильно огорчила. Но Софья дальше подробно рассказывала, как всеми способами пытается отказаться от замужества. Грозила отцу, что сбежит в монастырь. А ещё лучше – переоденется в мужское платье и последует за мной в Крым.
– Если не секрет, Семён, скажите, что за Диана держит в плену ваше сердце? – осторожно спросил Егор.
– Вряд ли вы её знаете, – пожал я плечами. – Софья фон Пален.
– Маленькая Софи? Почему же? Я её хорошо знаю, – ошарашил он меня. – После выпуска из морского корпуса в девяностом, меня частенько приглашала к себе баронесса фон Ган. Я помню этого восьмилетнего лисёнка. Хитрющая, юркая,
