крик людей, топот, снова крики. Нож у ее горла упал в снег, не пролив крови. Так считала Светлана, пока не открыла глаза. Перед ней стояла Маргарита, рядом лежал труп мужчины. Нож в снегу был в его крови.
Толпа, подобно испуганным овцам, сама того не осознавая, все больше сжималась в стремлении людей скрыться за спинами других. Любопытные глаза зевак теперь не с решительной яростью, а с настоящим ужасом глядели на мужчину, задыхающегося в своей собственной крови. Он лежал на животе и сплющившимся носом упирался в асфальт, окрасившийся багряным цветом. Нож торчал у мужчины из шеи, и из раны, пульсируя, все еще выстреливали редкие струйки горячей крови. Светлана поражалась тому, насколько точно ее новая знакомая смогла попасть в артерию – еще пара секунд, и человек перестанет дышать уже навсегда. Она явно знала, что делает.
Странно, но никто из толпы при виде настоящего убийства не завопил, не позвал на помощь доктора, не разбежался в разные стороны в поисках выхода, размахивая руками – все просто стояли и молча наблюдали за тем, как умирает возможно невинный человек.
– Господи, боже… – наконец выдохнула сама Лисичкина и утерла мелкие капельки холодного пота, неприятно стекавшие по бледному виску, укрытому растрепавшимися светлыми кудрями.
Неожиданно до нее долетел какой-то звук. Сирены. Надрываясь, они истерично орали, предупреждая всех о том, что скоро прибудет помощь, да только помогать здесь уже было некому. Три полицейских машины ворвались на парковку аэропорта, нарушив воцарившуюся вокруг тишину, и молодые, но испуганные, запыхавшиеся, парни в форме хлынули наружу, хлопая легкими дверцами отечественных автомобилей.
– Что у вас тут происходит? – выкрикнул, подбегая, молодой сотрудник, на ходу вытаскивая и показывая свое удостоверение, на которое никто даже не взглянул.
Блондинка, работница аэропорта, сбивчиво начала объяснять ситуацию.
– Мужчина угрожал убийством, вот этой женщине, – она указала на Лисичкину, под боком у которой оставалась Маргарита. – А та, что рядом с ней, убила мужчину. Я не знаю, кто они, арестуйте обоих.
– Ну, арестовать труп мы, к сожалению, не можем, а вот эту милую даму запросто.
«Запросто арестовать», – подумала Светлана и презрительно отвернулась. – «Так у нас в России все и делается. Арестовать можно каждого, без разбору, вот только справедливо ли это будет?»
– Маргарита защищала меня.
– Но не убить же она его должна была! – Полицейский уже сковывал трясущиеся руки рыжеволосой женщины наручниками. Та поморщилась от боли, но не издала ни звука. – Это называется у нас «превышение самообороны».
– Тоже мне, – под нос буркнула Лисичкина и стала наблюдать за тем, как молодой парень передает по рации запрос о том, чтобы на место направили судмедэксперта.
– Да, следователь у нас новый уже есть, – отрывисто сказал он и засунул рацию в карман тяжелой куртки. Откуда-то справа подбегали все новые полицейские,
