не будет против пары хороших легенд? – звучным и молодым голосом произнёс старик.
Против никто не высказался, даже пара актёров присоединилась к собирающимся любопытствующим. Троица возниц из обоза, вставшего на отдых через дорогу, старик, торгующий супом, пяток пилигримов, вездесущие детишки (торговые ряды примыкали к многочисленным посадам), кучка каменщиков, несколько покупателей – так и набилась целая толпа. И Краг тоже был среди собравшихся, он подошёл к бочке одним из первых. Во-первых, любил послушать истории. Во-вторых, пожертвования бродячему сказителю – дело сугубо добровольное.
– Говорю сразу: рассказываю то, про что сам хочу рассказывать. Это чтобы не возникло недопонимания, а то кому-то надо про хитрую лисичку, стащившую хвост у волка, а кому-то, как королева Горлива ходила к конюхам, а потом, не насытившись, и всех коней обласкала.
Послышались смешки, хотя на северо-западной границе уже года полтора как спокойно, а такие истории быстро выходили из моды, стоило королевским шпикам перестать за них платить. Сейчас в ходу были россказни о том, как Гризбунг в одиночку одурачил прошлого короля вместе со всеми его прихлебателями и уселся на трон. Краг слышал от кого-то из знакомых могильщиков мутную историю о найденных реликвиях, возводящих родословную нового короля к довоенным временам, но не слишком понимал, к чему они. У Гризбунга три года назад имелась настоящая армия из наёмников, а Шератли практически проиграл войну с Горливом: его войско наголову разбили в генеральном сражении, и молодому генералу наёмников никто не мог помешать взойти на престол. Велион говорил о какой-то «легитимности», без которой ну никак нельзя, но Краг прекрасно помнил – он был одним из тех, кто встречал нового короля как настоящего спасителя. В том числе, потому что служил тогда в городской страже Айнса, куда пёрла четырёхтысячная неприятельская армия. Но Гризбунг умудрился сколотить из бежавших королевских войск боеспособный отряд, укрепил им собственную армию и каким-то чудом сумел перехватить войско Горлива на переправе, устроив им форменную резню, хотя у него было вдвое меньше людей.
– Могу рассказать, как прошлой зимой нажрался и пошёл отлить в лес, да упал к медведице в берлогу, но вам это не интересно. Никто же пока не видел моих детишек? У них коричневая шерсть и когти на руках, но разговаривают они по-человечески.
Опять смешки. Всмотревшись в рассказчика, Краг с удивлением отметил, что тот не так уж стар – волосы были не седыми, а выгоревшими на солнце, а то, что он принял за морщины – сетка шрамов, будто стягивающих кожу на щеках и подбородке. Выглядело так, словно об лицо сказителя разбили несколько бутылок из очень тонкого стекла. Вроде тех, что Краг видел на каком-то из могильников в здании, бывшем университетом, а сейчас превратившемся в братскую могилу для сотен студиозов и преподавателей.
– Но больше всего я люблю рассказывать про стародавние, ещё довоенные времена. Поговаривают, тогда по земле ходили боги. Вернее, два бога. Когда-то их было три, но двое
