Журналистам, как и детективам, постоянно требовалась справочная или контрольная информация, которая была собрана ранее. У Натана Тирата вся квартира была забита такими записными книжками, и Бен-Рой помнил, как его приятель чуть не порвал с женой после того, как та во время весенней уборки выбросила солидную порцию.
Бен-Рой не заметил ни одной записной книжки на рабочем месте Клейнберг. Но, оказалось, только потому, что она складировала их в свободной комнате в картонных коробках. Аккуратно упакованные, они представляли разительный контраст с хаосом всей остальной квартиры. Здесь были книжки за три десятилетия – за всю ее карьеру. Сотни записных книжек с ярлычками с указанием периода времени. Надписи почему-то на иврите и на английском. Все расставлено в хронологическом порядке по годам, поэтому если бы потребовалось, например, найти материалы для подготовленной в апреле 1999 года статьи, сразу было ясно, где искать. Сначала Клейнберг писала на чем угодно: в тетрадях формата А4 и А5, в разлинованных и неразлинованных, скрепленных спиралью или сшитых. Но в последние двадцать лет предпочитала черные, разлинованные, формата А4, в твердой обложке.
Возможно, в них содержалась ценная информация, но чтобы извлечь ее оттуда, потребовалось бы слишком много труда. Не только из-за количества книжек. Все записи Клейнберг вела стенографически. Придется заняться и этим, но пока Бен-Роя больше волновало не то, что было в квартире, а то, что в ней отсутствовало. Сколько он ни искал, ему так и не удалось найти ни тетрадей, ни блокнотов с записями последних трех месяцев. Он осмотрел все без исключения коробки, вернулся в гостиную и спальню, но безрезультатно. Складывалось впечатление, будто журналистская жизнь Клейнберг оборвалась двенадцать недель назад.
Его учитель, старый шеф полиции Леви, тот, что для описания процесса расследования придумал аналогию с цепью, завещал ему еще одну жемчужину полицейской мудрости: кишечную колику. Кишечная колика – это ощущение, когда в деле что-то не ладится, не соответствует общей картине преступления. Задушенная в храме женщина – дело, конечно, нехорошее, но кишечную колику вызывает не само преступление, а аномалии в нем. Отсутствие записных книжек было аномалией.
Как и с исчезнувшим ноутбуком, существовало много возможных объяснений пропажи записных книжек. Но внутреннее чутье подсказывало Бен-Рою, что их забрал убийца Клейнберг. И это вызывало кишечную колику, сильную кишечную колику, потому что убийца, забравший стенографические заметки, не соответствовал типажу другого – задушившего жертву и укравшего ключи, бумажник, мобильник и ноутбук. Что-то не вязалось. Не соответствовало одно другому. Бен-Рой прислонился к оконной раме и задумался, глядя вдаль. Пятнадцать минут спустя, когда появилась команда экспертов, он все еще стоял у окна.
Еще с полчаса он походил по квартире, пока эксперты приступали к своим занятиям в гостиной. Не обнаружив ничего полезного, предоставил поиски им и направился к двери. Он был уже на лестнице, когда его окликнула девушка-эксперт.
– Не
