из-за нее обидно, сколько из-за ее таланта. Ты только начал, а я уже давно в этой «сфере». Пусть, и «музыкальной». Где каждый, абсолютно каждый, норовит содрать «твое» и выдать за «свое». Можешь, хоть у Ксандера спросить. Кстати… Тоже «псевдоним»! И ничего! Продолжает писать картины и выставлять их на выставки в галереях. Хотя, мог бы и со своим именем. Нам-то уж это не запрещают!
***
Александр! Так и никак иначе. Его могли и звали Ксандером, но… Но, если честно, только близкие и «ближайшие». Я тоже, вроде как, относилась к ним. Но никак иначе, кроме как Александром, называть его не хотела и не могла! Разве, на «Вы», с поклоном, в реверансе и не смотря в глаза. «Обиженная оторопь» – моя тема. Но, даже в состоянии «лютой несправедливости», я не могла не оказать уважения. Он, все-таки опытнее и взрослее. И знает наверняка, как правильно, а как нет. Пусть, мне так и не казалось во многих моментах. Касалось то Влада или нет. Он пугает, знаешь! Пугал, по началу… Потому, что эта «фигура»… Была мало того, что «старше» всех внешне. Была «старше» всех внутренне. Если представить, хотя бы примерно век, в котором могла быть эта душа. Быть, а не появиться. Где бы она могла остановиться и замереть. Ощутить себя «здесь и сейчас». Навскидку и примерно. То век пятнадцатый или шестнадцатый, определенно!
Эта «манерность». И в хорошем смысле слова… Эти джентльменство и стойкость, твердость и «стержень»! Ответ за любой свой шаг и свое слово. «Высокость» (не высокомерность), что в принципах, что и во взглядах. И статность! С осанкой, которой позавидует любой. Только самые рисковые «зарились» на его внешность. И какие-то черты характера. Ему это не нравилось. Очень! И как правило такие люди… Женщины, по большей части. В жизни его не задерживались. И в жизни, в принципе, не задерживались. Своей! Мне удалось «выхватить» этот момент, разве что, на вторую неделю знакомства с их «семей». Начав Ником. Дополнив «теорию» и его слова, своей же «практикой». Я представляла его «до». А увидела уже «после». Хотя он видел меня гораздо раньше и знал…
Как после оказалось. Он тоже, как и я, вел такого «друга», как ты… Или «подругу». Тут уже «издержки производства» и «извращенность сюжета», но… Я видела его! Приметила на стопке других старых и ветхих толстых книг. Рядом с другими стопками книг потоньше и поновее в его «мастерской»!
Его «мастерская» мало чем отличалась от комнаты, а комната – от «мастерской». И можно было подумать, что это – одно и тоже помещение. Но право дело, не будет же он спать на полу! Хотя, думаю в своей комнате, он именно на нем и спал. Ведь кровать тоже завалена произведениями всяческого искусства. Всякого творчества! Вместе со стенами, всеми их углами, и подоконниками окон. Свободен, разве что, мог оставаться натяжной потолок. Если оставался!
Творчество, не только «себя любимого» и «своего я», но и мирового. Вселенского масштаба! Если он в чем-то и был ограничен, то точно не в книгах, картинах и скульптурах… Будь то начало, процесс или конец. Он мог переделывать и перечитывать днями и ночами напролет. Я там не была, не хожу по чужой собственности без разрешения
