ко мне. – Готова взяться за работу?
– Что за работа?
– Не волнуйся. Ничего слишком напряженного.
То, как она произносит «ничего слишком напряженного», меня как раз и напрягает.
Вычесывание блох и в самом деле не требует особых усилий. И даже доставляет что-то вроде удовлетворения. За приличную плату «Собачий уют» предлагает органическую противоблошиную обработку, которая заключается в том, что Джез вместо напалма использует традиционные домашние средства и старомодную технику: вручную вычесывая мерзких крошечных тварей гребнем с длинными зубьями. Как раз в то утро пожилая клиентка привезла на каникулы двухлетнего померанского шпица, больше похожего на гигантский комок свалявшейся шерсти.
– С блохами хитрость в том, – говорит Джез, – что они удивительно умные. Они словно чувствуют приближение гребня и бросаются врассыпную. Так что нужно расчесывать во всех труднодоступных местах, потому что именно там они прячутся. Эти букашки на редкость проворны. Если бы люди обладали прыгучестью блох, кто-то твоего размера мог бы преодолеть высоту того сарая. – Она показывает на постройку позади нас.
– Стало быть, мы должны проявить уважение. – Я многозначительно киваю.
– Вот именно, – говорит Джез, вручая мне гребень и собаку. – Они достойные противники.
Я сажусь на табурет, пристраивая померанца на коленях. Собака испуганно смотрит на меня розоватыми глазками. Несмотря на внушительный объем шерсти, само тело шпица не крупнее небольшого грейпфрута и куда менее плотное. На самом деле это идеальный вес для метания, и Шан наверняка сказала бы, что такую собаку только и швырять, как мячик. И шпиц настолько послушный, что я начинаю задаваться вопросом, не накачивает ли его хозяйка, хотя транквилизаторы вряд ли можно отнести к органике. Более очевидным представляется другое объяснение: собаке нравится груминг, и это подозрение очень скоро подтверждается, когда померанец едва не дрожит от удовольствия.
– Слушай, а как этого зовут? – кричу я Джез. Она высовывает голову из двери сарая.
– Гермиона.
– Логично.
– Но я зову ее Халк.
На вычесывание шпица уходит почти два часа, после чего Джез осматривает собаку и дает добро. Я опускаю собаку на землю, и она элегантно удаляется, как будто гигиенические процедуры – это все, что ей требовалось. Я встаю и со стоном потираю поясницу. Похоже, груминг собак оборачивается куда более серьезной нагрузкой для мышц, чем сидение с утра до ночи перед монитором компьютера. Тут я вижу, как Джез вытаскивает из багажника «Лендровера» огромный мешок сухого собачьего корма.
– Тебе помочь? – предлагаю я без особого энтузиазма.
– Нет, спасибо, я справлюсь. – Джез, крякая, закидывает мешок на плечо и исчезает в сарае, а я следую за ней. Понимаю, что это неразумно, но последние несколько часов я снова и снова прокручиваю в голове разговор с Крупным Рогатым Кэлом.
– А с чего вдруг ветеринар оказался здесь? – как можно
