на неё чуть сконфуженно:
– Ты расстроилась?.. Но ведь это всё равно случится… Обещаю, что не раньше, чем ты будешь готова.
Марину охватила нервная дрожь. Она никак не могла её побороть. Ярослав нежно поглядывал на неё. Первая совместная ночь прошла только в поцелуях и объятиях. На вторую он со всей бережностью и любовью сделал из неё женщину. С этого мгновения их жизнь засияла всей палитрой красок. Месяц до свадьбы пролетел в приятных хлопотах, само праздничное событие совпало с началом летних каникул на курсах. Они отправились в свадебное путешествие по Европе. Неделю провели во Франции, неделю в Италии. Были счастливы каждую минуту, проведённую друг с другом…
Как же они были счастливы…
*
Ярослав открыл дверь, вошёл первым, чтобы включить в прихожей свет. Оглянулся на неё. Она медлила у порога. Опять так некстати вспомнилось, как десять лет назад он перенёс её через порог на руках. Солёная влага не удержалась в глазах, заструилась по щекам. Он поморщился.
– Не могу понять твоих сегодняшних слёз. Оплакивать нашу семейную жизнь вроде бы уже поздно. Или ты переживаешь, что я увёз тебя от кавалера и твой вечер мог быть более приятным?
Она прошла в квартиру. Скинула туфли, в гостиной села в кресло, обняла себя руками за плечи, чтобы унять охватившую её дрожь. Ярослав молча опустился на диван напротив неё.
– Ты хотел поговорить без купюр, – прошептала она срывающимся голосом, так сильно её трясло. – Но какой в этом смысл, если ты меня больше не любишь, если у тебя есть другая, зачем тянуть эту муку…
– Ты так говоришь, будто бы дело только во мне, – тоже тихо произнёс он.
Марина решилась, прямо посмотрела ему в глаза:
– Тогда, год назад, ты принял моё молчание на свои подозрения за признание вины, а вины никакой не было. У меня никого нет. Но ты ведь этому не веришь… И знаешь, почему? Потому что так тебе легче переносить собственную вину…
Глава 6
…Марина поняла, что беременна, когда Ярослав был в очередной "горячей точке". По срокам получалось, что зачатие произошло в самом начале их свадебного путешествия. Она заставляла себя думать о хорошем, избегала смотреть новости, начинала и заканчивала день с горячей молитвы, придуманной самой. Ночами улетала к нему во снах. Когда он вернулся и узнал новость, что у него будет сын, то полдня носил её на руках. А вечером они, по традиции, сопровождавшей его возвращения, были на балете. «Показали» сидевшему в мамином животике малышу «Щелкунчика». Это была случайность, что в тот вечер давали именно этот балет, но они восприняли её как добрый знак того, что сынишка тоже будет балетоманом. Марина уже не мыслила себе жизни без регулярных посещений театра, без таинственно гаснущей люстры, взмаха дирижёрской палочки, завораживающей музыки, без наслаждения видеть удивительную пластику тел. Без того, чтобы смотреть на лицо Ярослава, переживающего каждое па, совершаемое на сцене, как будто исполнял его сам…
В ту ночь, когда она рожала Данилу, тяжело и долго, он чуть не умер от страха за неё, всю ночь провёл
