способностью быстро распространяться и кардинально видоизменять другие объекты мышления, приходя с ними во взаимодействие, таким образом порождая множество новых и неожиданных объектов в кратчайшие сроки. Расшифровка заняла некоторое время, так как само рождение объекта произошло в результате нелинейного взаимодействия множественных объектов-предшественников.
– Поясните, пожалуйста, – покорно попросил Антонов.
– Всё просто, – погружённая в работу Эллен, похоже, утратила часть своего учёного высокомерия. – Если провести аналогию, то обычно одна мысль ведёт к другой, другая – к третьей и так далее. То, что называется цепочкой мыслей. Её легко проследить. Реже мысли рождаются при комбинации двух-трёх понятий, других идей. Здесь же речь шла о не менее чем двух десятках объектов мышления. И связи между ними имели сложную форму – настоящий ад для развёртывания. Нам пришлось даже зайти с другой стороны: проследить результаты взаимодействия этого таинственного объекта с другими объектами мышления. Делать косвенные догадки. Подставлять. Строить сложные модели. Мы докопались до истины ценой огромного труда.
Антонов потёр подбородок:
– Если я правильно понял, то у кого-то в Симуленной родилась некая потрясающая основы мысль. И что же это за мысль?
Эллен прекратила манипуляции на экране и посмотрела на журналиста задумчивым озабоченным взглядом:
– Это мысль о надмире.
– Что? – не понял Антонов.
– Это мысль о нас…
– Я думаю, что тому есть немало доказательств, Ви. – Онг Дар положил объёмный носитель данных на стол, распаковывая мембранную сумку.
Ви Ларк отхлебнул из кружки, над которой поднимался плотный зеленоватый пар.
– Прости, Онг, – сказал он. – Ты мой друг и однокурсник, но мне сдаётся, что ты держишься за эту идею только потому, что её высказывал твой предок.
– А вот и нет, – возразил Онг без тени обиды. – Я опираюсь на данные современной науки, и она предлагает массу доказательств.
– Каких, например? – поинтересовался Ви, ставя кружку и устраиваясь поудобнее.
Онг изобразил собранность, принимая вызов:
– Как насчёт эффекта наблюдателя? Или принципа неопределённости? Ведь это материя себя так проявляет! По крайней мере то, что мы называем материей. И она ведёт себя, словно играет с нами в прятки. Она не позволяет себя точно измерить. Когда за ней следят, она перескакивает из своей волновой в свою корпускулярную суть. Она одна, когда на неё нацелено наше внимание, и другая, когда её существование игнорируют. Отсюда рукой подать до предположения, что материи как таковой вообще не существует. И тогда можно себе представить, что она создаётся либо нашим сознанием, либо с его непосредственной помощью.
– Да, но ведь речь идёт о микромире, – возразил Ви лениво.
– Не обязательно. Это означает всего лишь, что мы пока способны заметить
