и выдумывает, лишь бы было поскандальнее. «Карты гражданина», их ведь совсем недавно начали выдавать как поощрение для ученых и работников граниумных шахт. Да и то только потому, что благодаря им страна так быстро восстановилась после падения Барьера. Ну и еще таким, как ее отец – за «особые заслуги перед государством», как они это назвали. Но если… если все то, что это ведущая тут наплела, правда… – Это не может быть правдой!
А Джей приложил палец к губам и, словно завороженный, вслушивался в доносящиеся из приемника слова.
– Сначала они отняли у нас прошлое, теперь лишают и шанса строить свое будущее самим. У тебя лишь два пути – быть гением и двигать науку, или гробить свою жизнь в подземных тоннелях, надеясь, что удастся когда-нибудь воспользоваться обещанными привилегиями. Хотя нет, есть еще один путь, и как раз он большинству из нас и светит. Стать изгоем. Никчемным отбросом, недостойным решать хоть что-то.
– Большинство людей не хотят сами принимать решения, – раздалось со стороны двери, и Аурика вздрогнула от неожиданности.
Как папа сумел так тихо подняться по скрипучей лестнице? Или это передача так отвлекла?
– Вы правда так думаете? – взвился Джей. – Тогда кто имеет право решать за это большинство? И как быть тем, кто в этот ваш новый мир не вписывается?
Словно изощренно издеваясь, ведущая вторила его словам:
– Они разрушили Барьер, но тут же выстроили новый – между теми, кого они посчитают достойными лучшей жизни и всеми остальными, кто так и останется никем.
Наконец-то Джей выключил радио – слишком поздно. Аурика вдруг отчетливо ощутила, что стоит на краю пропасти. Той пропасти, что разделяет их с Джеем. Он прав, для нее открыт путь в любую академию, какую только пожелает. А значит, она сможет получить «карту гражданина», все положенные с ней привилегии. Право выбора.
И первый выбор придется сделать уже сейчас: отправиться с ним на поиски туманного прошлого, или пойти вперед по ясной и легкой дороге в будущее. Уже без него. Он-то, похоже, все уже решил.
– Ты закончил, пап? – проще всего оказалось спрятать чувство безысходности под маской ледяного безразличия. – Тогда пойдем, мы слишком задержались.
– Так, теперь медленно тянешь ручку запуска на себя, – подбодрил отец, но это заставило Стифа нервничать еще больше. – Вот так, аккуратнее. Отпускай и жми на газ.
Стиф судорожно сглотнул, разжал ладонь.
– Как ты только с этим управлялся? – проворчал он. – Неужели всем приходилось так мучиться?
В нынешних гранилаках управление куда проще. По крайней мере, так кажется со стороны, сравнить самому у Стифа пока что не было возможности.
– Дело привычки, – ответил отец. – Человеку вообще всегда тяжело отказываться от того, с чем уже хорошо знаком.
– Тогда зачем было это делать? И нет, не надо мне рассказывать сказки про катастрофу, все равно я больше в это не верю.
– Не
