господину во время уборки урожая и молотьбы, их согласия на это, разумеется, никто не спрашивал. Кроме того, крестьяне платили налог государству с каждого двора и налог на содержание армии. Еще необходимо было содержать священнослужителей и церкви, а кроме того – нести множество повинностей, из которых, пожалуй, самой обременительной для сельского люда была гужевая – доставка в Ригу продуктов, производимых в поместьях.
День прояснялся. Хмурившееся еще с утра небо прорвалось сверкающей синью, а выглянувшее солнышко к обеду припекло так, что Бутурлин снял кафтан.
Через пару дней показалась широкая река, а немного погодя возникли и мощные городские стены, и шпили церквей, царапающие низкое серое небо.
Ну, вот она, Рига! Добрались наконец.
По рекомендации Михаэля Киске «Якоб Меллинг» устроился младшим приказчиком к некоему рижскому негоцианту по имени Карл Нойзе, купцу не из богатых, но и не совсем уж из бедняков. Сговорились за полталера в месяц, можно было бы и побольше, но купец выглядел скупцом, и Бутурлин не стал торговаться: на первое время сойдет и так, лишь бы зацепиться.
Герр Нойзе имел небольшую контору на первом этаже собственного дома, располагавшегося на улице Медников, неподалеку от Соборной площади. Покрытый желтоватою штукатуркой дом имел по фасаду всего два окна, внутри было тесновато. Первый этаж занимала контора, второй – покои хозяина, на третьем ютилась прислуга и те из приказчиков, что не имели никакого жилья в городе. Правда, таких оказалось немного, и «Якоб» уже на следующий день понял – почему. Просто скряга хозяин драл за ночлег весьма солидную плату, за которую можно было бы снять угол в любом доходном доме. Не в центре, правда, но чуть поодаль – вполне.
На поиски жилья Бутурлин потратил первое же воскресенье, все остальное время он и не мог поднять головы, по уши погруженный в торговые расчеты под руководством старшего приказчика Ларса, педанта, въедливого до полной невообразимости. Тот гонял новичка вовсю! То рассчитай стоимость перевозки дюжины мешков шерсти из Риги в Либаву, то срочно сбегай в порт, узнай цены, да сравни с ценами на рынке, да потом беги в ратушу, заверь бумаги… Поздно вечером – к концу трудового дня – Никита Петрович просто валился с ног! А ведь он был человеком весьма тренированным, воинским.
Ратушная площадь города Риги славилась своей красотой абсолютно справедливо, и лоцман оценил это, едва только вывернул из-за угла на широкую улицу, проходившую мимо церкви Святого Петра с высоченной, крашенной в веселенький зеленый цвет, колокольней.
Однако же первым, что бросилось в глаза на площади, была вовсе не ратуша, а дом братства черноголовых, нарядный, сверкающий расписным узорочьем, словно рождественский пряник. Многочисленные шпили, башенки, разноцветные надписи и гербы вовсе не казались хаотичным, а смотрелись вполне даже в гармонии, невольно завораживая взгляд.
Михаэль Киске, как и уговаривались, ожидал своего младшего собрата невдалеке от торговых рядов. Ради воскресного дня старший приказчик надел узкий праздничный кафтан
