style="font-size:15px;"> Да она же спятила! Я повернулась к Чижику:
– Нет. Спасибо.
Я еще молода. Когда-нибудь я найду свою любовь – того, кто разглядит меня даже в огре и полюбит.
– Ой… – Теперь Чижику было не просто страшно, а еще и грустно.
– Но если ты заболеешь, я тебя, конечно, вылечу.
Люсинда вся вскипела от ярости. Я зажала уши. Не помогло.
Я тоже разозлилась – и на нее, и на Чижика за то, что из-за него попала в такую передрягу, хотя он не нарочно. По-моему, я в жизни так не злилась.
– Раз так, глупая ты девчонка, останешься огром навеки, если тебе не сделают предложения и ты его не примешь! Даю тебе… – Люсинда задумчиво наклонила голову сначала к одному плечу, потом к другому. – Шестьдесят два дня.
Что за странное число? Чуть больше двух месяцев!
– Считая сегодня? – уточнил Чижик.
– Естественно, считая сегодня.
– А капельку подольше нельзя? Год, например?
Спасибо, Чижик!
– Нет, конечно! Шестьдесят два – это ведь дважды двадцать восемь!
– Э-э-э…
– Что, юноша?
Чижик, прирожденный математик, увидел мое лицо – и клыки.
– Э… э…
Он взял себя в руки и решил не указывать ей на ошибку: ведь если фея ее исправит, это будет стоить мне нескольких дней.
– Тогда срок у нас двадцать второе ноября.
– Полагаю, да.
– В полночь? – уточнила я.
– В четыре часа пополудни.
Почему?!
– Да и кому она такая нужна, даже человеком, – своенравная и упрямая? – продолжала фея. И улыбнулась. – А ты, юноша, просто пример для всех. Когда найдешь ту, что тебя достойна, я придумаю вам чудесный подарок.
– Если я останусь огром, все человеческое во мне исчезнет?
– Нет. Ты всегда будешь помнить, что потеряла.
И фея растворилась в воздухе.
Потом появилась снова:
– И не рассчитывай, что тебе на помощь придет какая-нибудь другая фея. Нет – сколько ни проси! Эти глупышки вечно косятся на меня, но так боятся собственного волшебства, что не станут вмешиваться.
Она снова испарилась, на сей раз окончательно.
Над моей корзинкой жужжала муха. Мне надо было срочно поесть. Жаль, конечно, что муха не в сто раз крупнее, но я все равно поймала ее и слизнула с ладони. На вкус как оленина.
– Чижик, зачем ты…
Он снова покраснел:
– Я думал, у нас будет еще несколько лет на то, чтобы все обсудить.
Разумно.
В дверь застучали кулаком – судя по грохоту, очень большим кулаком. Убииг! Что он сделает, когда увидит меня?
– Чижик… Объясни Убиигу, что случилось. Скажи ему, что я – это я.
Он вышел из аптеки. На кухонном столе стояла миска поздних персиков.
Фу.
Но
