на рекламном баннере. Я даже во сне подумал, что она действительно может быть лицом нового сайта. Но проснувшись, моментально об этом забыл.
***
Алена вошла в мой кабинет так внезапно, что я даже не смог сразу поздороваться. Какие-то секунды мы смотрели друг на друга. Я отметил собранные в хвост волосы и минимальный макияж. Алена была похожа на актрису, играющую в голливудском фильме успешную адвокатессу. На ней были джинсы и совсем простенькая водолазка. Но за этой простотой знатоки могли видеть качество выделки ткани и мастерство кроя. Водолазка обнаруживала грудь Алены.
– Доброе утро, – наконец сказал я.
– Доброе. Я по поводу рекламной фирмы. Поедем сегодня?
Неожиданно она не ставила задачу, а просто спрашивала, словно речь шла о поездке на оптовый рынок за продуктами.
– Если вам удобно, поедем сегодня.
– Так, давай сразу на «ты», и по именам. У нас только к Гарику на «вы» и по отчеству.
Она так непринужденно произнесла прозвище своего шефа, что я подумал – нет, вряд ли она с ним спит. И тут же опять разозлился на себя. Какое мне дело, с кем она вообще спит?
– А давай прямо сейчас? Можешь?
– Легко. Поехали.
Давай через десять минут на выходе.
Нас ждал дежурный микроавтобус. На нем развозили по домам ночные смены, и доставляли мелкие партии необходимых для ресторана и гостиницы вещей. За рулем разгадывал кроссворд недовольный шофер в меховой кепке. Я давно заметил, что шоферы по найму всегда имеют недовольный вид.
Я думал, что Алена сядет впереди, но она забралась в велюровый серо-черный салон. На сгибах кресел ткань протерлась до поролона. Мы сидели друг против друга.
– А ты откуда? – внезапно спросила Алена.
– Вообще, читинский. Потом жил в Сретенске. Потом – в тайге. На прииске рабтал. Вот, вернулся.
– Мишка говорил, ты квартиру снимаешь?
Я не стал рассказывать Алене, что квартира, в которой я вырос, давно была поделена между родственниками. Все произошло без моего участия. Я вычеркнул это обстоятельство из прошлого. И успокоился.
– Пока снимаю.
– Дорого?
– Пятнадцать. Но это с коммуналкой.
– Нормально. Дом новый?
– Нет. Сталинка.
– Тоже хорошо. С мебелью?
Я не понимал, зачем она ведет этот разговор. Может быть, затем, чтобы молчание в микроавтобусе, пока он пробирается в потоке других машин до места назначения, не было тягостным.
– С мебелью. Мебель старинная. Примерно двадцатые – тридцатые годы прошлого века.
– Вау! Обожаю! – совсем уже неожиданно обнаружила она первые человеческие эмоции. Если бы на ее месте была бы другая женщина, я бы уже пригласил ее полюбоваться на интерьер. Но это была Алена – пока еще загадочная и недоступная. И мне все больше не нравилось то, что она мне нравилась. «Такая вот тавтология» – подумал я.
– Я
