удивлению председателя Спорткомитета.
– Он тоже этого хочет, – быстро ответила Ирина и опять сильно побледнела, бедняжка: наверное, все, кто здесь был, физически почувствовали её тошноту.
Потом Ирина попросила разрешения сделать важный звонок, и её оставили в кабинете, а председатель и помощник повели Милану с экскурсией по зданию.
Лакированный паркет так блистал, что на него страшно было соступить с ковровых дорожек…
– Вот здесь мы переходим из одного здания в другое, – объявил председатель в коридоре с видом из окон на унылые жестяные крыши под ноябрьскими тучами.
Оказалось, небольшой фасадный особнячок соединялся с ещё одним или двумя строениями; внутри всё было гораздо обширнее, чем можно было подумать, глядя снаружи. Все вместе здания занимали, наверное, площадь побольше гектара и выходили другим, более широким фасадом на набережную Мойки.
Овальный зал, Белая столовая, Большая столовая… Да, запутаться можно: комнат в этом дворце, расположенном в сотне метров от Зимнего, оказалось очень много, хотя их вид немного портили везде расставленные спортивные кубки за стеклом. А зальчик для пресс-конференций был романтичным, с удобными креслами и изящными современными микрофонами за столом президиума. Милане всё больше нравился Петербург, хотя…
– После Лондона, честно говоря, хочется чуть большего простора, масштаба…
– Ну да, по сравнению с Англией у нас… не столь просторно, – как-то странно согласился с ней председатель.
– Я к тому, что члены Наблюдательного совета Марафона – наши британские спонсоры – люди тёртые… А вот это интересно! – Милана встала перед ветвистым золочённым деревом, выше её роста. – Канделябр, да?
– Он, конечно, электрический, зажигается, – похвалился председатель. – Хотите, включим?
– Да нет, я вам верю…
– Если вам нужно что-то совсем масштабное, то Мраморный дворец – по соседству с нами – вам подойдёт. Валентин вас проводит – это совсем близко. Там, кстати, и пообедать можно.
…Мраморный дворец внутри, действительно, был похож на некий стадион: это было то, что требовалось британцам.
Помощник председателя соблазнял их шампанским, но Ирине было нельзя, а Милана тоже преодолела искушение: ей через два часа предстояли съёмки на телевидении. Поэтому пообедали – в ресторане Мраморного дворца – без алкоголя, но тем более вдохновенным каким-то сделалось настроение обеих молодых женщин. Они шли вдвоём через Неву по Троицкому мосту, и Милану вдруг осенило:
– Какой вид для фильма! Какие кадры… Может быть, Троцкий прямо вот здесь, на мосту, насилует фрейлину императорского двора!
– О Господи… – Ирина отвернулась, возможно, чтобы скрыть какое-то странное выражение лица.
– Я так и вижу это! – импровизировала Милана. – Лицо Троцкого, когда он трахает её… И смотрит вон на тот собор, на шпиль с ангелом…
