завал с торчащими в разные стороны острыми сучьями. Тогда приходилось делать весьма значительный крюк.
Ни каких-либо зверей, ни птиц вокруг не было видно. Только одни комары, да ползучие насекомые различных размеров. Насколько знал парень, встречались среди них и кусачие ядовитые твари. Умереть не умрёшь, но почувствуешь себя до отвращения плохо.
Постепенно парень вошёл в рваный ритм движенья по девственной пуще, и ему стало чуточку легче. Он всегда считал себя неплохим ходоком, но быстро продираться по этой тайге не смог бы даже спутник Арсеньева – нанаец Дерсу Узала. Как Глеб ни старался, а шёл очень медленно.
– «Нужно чуть-чуть поднажать». – твердил он себе: – «Вдруг, старик ещё не уехал в Трёхреченск, и я успею отправиться с ним? Иначе, застряну здесь ещё на несколько дней». – размышлял парень по ходу движения.
И тут же обдумывал другой вариант возвращенья: – «Надеюсь, вогул не закроет дверь на замок, а Тагай разрешит мне войти в пустой дом старика? Глядишь, мне удастся найти у него кое-что из еды?» – он опять поднажал, но скорость ходьбы почему-то больше не стала.
Отметив сей удивительный факт, он перестал рвать из себя последние жилы, а пришёл к более благоразумному выводу: – «Не хватало мне ещё ногу себе подвернуть в таком буреломе, сломать кость или порвать какую-то мышцу.
Тогда придётся искать себе сук в виде рогульки, и тащиться с ним, как инвалид с костылем. Так я потеряю куда больше времени. Поэтому, главное мне сейчас добраться до нужного места.
А если старик вдруг куда-то умчался, то попрошусь ночевать к тем, кто обитает поблизости. Потом как-нибудь доберусь до Трёхреченска. Выезжают же они иногда из деревни?» – на этом он и сосредоточил основное внимание.
Теперь, беглец не только выдерживал направленье маршрута. Он стал следить за координацией и точностью движения ног при преодолении различных препятствий. Особенно, когда перебирался с одного ствола, поросшего мхом, на другой. Тут любая ошибка могла очень дорого стоить.
Только через два с половиной часа, дебри нетронутые рукой человека, начали понемногу светлеть. Вокруг появились деревья потоньше. Валежника и дремучих завалов попадалось поменьше. Идти было уже не так тяжело. Если бы парня не мучила усталость и жажда, то всё, вообще, оказалось отлично.
– «Пора бы уже и показаться селенью». – неожиданно подумал беглец и тут же с испугом спросил сам себя: – «Или я уже проскочил мимо маленькой вогульской деревни?»
Он остановился. Взглянул на часы. Сверился с направленьем движения и, убедившись, что идёт точно на юг, облёгчённо вздохнул. Осмотрелся по сторонам и вздрогнул от неожиданности.
Слева, в метрах пяти от себя, он увидел огромного матёрого волка. Он тихо сидел на сером пушистом хвосте. Был совершенно спокоен и неподвижен, как статуя. Он просто смотрел на незваного гостя глазами ярко-жёлтого цвета.
Парень похолодел от необоримого ужаса и замер на месте,
