Александра глубоко вздохнула:
– Как знаете, вам решать, где ночевать. Я готова вас выслушать. Только мы здесь простудимся. Давайте дойдем до какого-нибудь заведения, выпьем кофе в тепле. Здесь много круглосуточных забегаловок.
– У меня нет денег ходить по кафе! – немедленно выпалила Нина.
– Я вас угощу, – Александра недоуменно пожала плечами. – Не беспокойтесь!
Зонта у нее не оказалось, пришлось тесниться под зонтиком Нины. Когда женщины перешли бульвар и добрались до кафе, работавшего всю ночь, дождь слегка поутих, но поливал город с ровным воодушевлением, которое позволяло предположить, что он зарядил надолго.
Войдя в зал, в этот час полупустой, Александра пробралась между тесно поставленными столиками в угол и, сняв влажное пальто, перекинула его через спинку стула.
– Наконец можно поговорить, – сказала она, присаживаясь к столику. – Что же вы? Садитесь.
Спутница, помедлив, последовала ее примеру, разделась и села. Вид у нее был мрачный, складки у губ прорезались отчетливее, она казалась старше пятидесяти лет, которые ей сперва дала Александра.
– Зря я затеяла этот разговор, – вымолвила она, когда официантка удалилась, приняв заказ на две чашки кофе. – Ни к чему он не приведет. Вы мне все равно правды не скажете, а я напрасно буду перед вами распинаться. И вы все передадите ей.
– Ирине? – Александра удивленно подняла брови. – А зачем? Я вам не лгу, мы не подруги. Она мне не платила, да я бы и не взяла денег за такое странное поручение… Но вы правы, нас связывают некоторые отношения… Рабочие, чисто формальные. Мой друг не выполнил кое-какие обязательства перед ней, и вот мне пришлось, в его отсутствие, всем заняться.
– И только? – недоверчиво спросила Нина.
– Больше ничего!
Нина сцепила маленькие крепкие руки, усеянные веснушками. Положив их на стол, она рассматривала клетки на пластиковой скатерти. Александра почти допила свой кофе и уже собиралась попрощаться, решив, что женщина не расположена откровенничать, когда Нина, не поднимая головы, вдруг заговорила.
– А что же мне делать? – Казалось, она адресовала слова не к собеседнице, а к своей чашке, на внутреннем ободке которой медленно таяла молочная пена. – Скажу я или не скажу – толку все равно не будет… Бедный Виктор, за что ему такой горький конец? Один как перст… Жену потерял, сына потерял, никого у него больше нет…
– Почему вы говорите, что его сын умер? – изумленно воскликнула Александра. – Откуда вы это взяли?
– Если вы ничего об этом не знаете, что вас так удивляет? – резонно возразила Нина. – Или… знаете все-таки?
Александра пожала плечами:
– Ирина сказала два слова о том, что ее муж работает за границей… Стало быть, он жив.
– Вам-то, конечно, достаточно двух слов, – заметила Нина.
– На что вы намекаете? Почему вы думаете, что он умер?
Взяв ложечку, Нина
