сквайров, во главе с Бонифасом, в Гринеберг. Они везли его приказ перейти в обычный режим охраны и пояснение, что леди Эммилия де Гринеберг занималась в Купальскую Ночь целебным обрядом с самим святым Гинефором. Услышав это, глаза следопыта полезли из орбит:
– Так наш святой Гинефор – это Семаргл?!
– Это – НАШ СВЯТОЙ ГИНЕФОР! – раздельно отчеканил Фектистов.
– Я понял, милорд! – восхищённо ответил сквайр. В подтверждение истинности полномочий он получил оттиск кольца-печати графа и умчался выполнять приказание.
– Зоррен, тебе более ответственное поручение. Сейчас с одним помощником летишь в Шансон и получишь у старого сэра Логина огненный ящик. Привезёшь сюда. Но так, что бы ни одна живая душа не знала!
Здесь, для подтверждения истинности своего тайного поручения перед главой клана «огнемётчиков» «колдун» получил в дополнение к оттиску печати ещё и личную замысловатую подпись графа. Именно КГБшники разработали эту систему сигналов, позволявшую лордам гораздо лучше управляться с огромным хозяйством Союза Свободных графств. Теперь практически все доверенные лица, в подражание владетелям, носили их давнее изобретение – «записки». Это были деревянные плоские коробочки с откидывающейся верхней крышкой и внутренней поверхностью, покрытой толстым слоем пчелиного воска. Сами лорды, а также обученные грамоте «огнемётчики» делали на нём различные бытовые пометки, которые легко стирались по миновании надобности. А иногда и обменивались короткими письмами. Остальные же доверенные, большей частью неграмотные, получали в «записки» вещественные подтверждения полученных указаний – оттиски личных печатей графов и их подписи.
В ожидании заказанного ящика лорд развернул кипучую деятельность, задействовав всех остававшихся «колдунов». Папоротник на сотню футов от места, помеченного горящим костром, выкосили, а подрост вырубили. Затем стволы, ветви и траву выложили на освобождённой поляне тартарийским крестом – двумя пересекающимися под прямым углом лучами, опоясанными замкнутым кругом. Вертикальный луч здесь символизировал Бога-Отца, горизонтальный – Бога-Сына, а круг, соответственно, Бога-Духа Святого. Дождавшись Зоррена с напарником, Феоктистов отдал им какое-то распоряжение и увёл остальных под Гринеберг. Там ещё полдня они ждали возвращения также срочно оповещённого лорда Николая. И лишь получив его личное разрешение, вошли в замок.
Утром следующего дня оба графа и стремительно выздоравливающая леди, в сопровождении уже 2 десятков «колдунов», вновь вернулись к поляне. Ещё издали заметили тонкий столб дыма, а подъехав, убедились, что по злополучному месту повторно прошёлся пожар. На поляне, в хаотичном беспорядке, лежали четыре обгоревших тела. Было заметно, что сгубившее их пламя выплеснулось прямо из центра импровизированного тартарийского креста. Там же лежали и остатки лопаты.
Феоктистов, старясь не подавать вида, наблюдал за женой Зуброва. А та лично осмотрела углубление
