этот был идейный враг! Идейный враг – потому что дюже идейный. В наше время даже как-то неприлично быть таким идейным – а этот наплевал на приличия… и Горбачёва. При каждой встрече с Григорием Васильевичем Михаил Сергеевич чувствовал себя… «белым» офицером на допросе в ЧК! Но самое неприятное заключалось в другом: несмотря на все заверения в том, что Романов – это «потухший вулкан», Горбачёв с ужасом ощущал толчки и наблюдал «курящийся над вершиной дымок».
Один только Громыко и симпатизировал Горбачёву. Ну, так, как это и должно было быть: «цивилизованный человек», образованный… Европой и Америкой. С большим трудом удалось нейтрализовать Устинова: пришлось задействовать его дружка – и своего покровителя – Андропова. А все остальные, в той или иной мере, «продолжали не соответствовать».
В итоге, поводов хватало, как для радости, так и «совсем даже наоборот». Утешало лишь то, что окружение Юрия Владимировича «соответствовало»: радовало «по полной». Оно являлось «родным домом» не только Михаилу Сергеевичу, но и любому другому космополиту… то есть, коммунисту-интернационалисту. Огорчало лишь недостаточное внимание окружения к Горбачёву… в сравнении с Андроповым. Окружение было занято: оно «делало короля». Поэтому «чёрное дело» – как своё, так и Михаила Сергеевича – окружению приходилось делать в свободное от основной работы время. Под это «чёрное дело» оно с Михаилом Сергеевичем мечтало о светлом будущем, которое не только не было коммунизмом, но и было не для коммунизма. В этом светлом будущем ни коммунизму, ни коммунистам не оставалось места.
А на работе приходилось ежедневно «вставать под знамя». Михаил Сергеевич настолько привык к существованию «в условиях подполья», настолько сроднился с маской большевика, что даже перестал бояться «перепутать тексты». Язык и мысль его работали параллельно – но в разную сторону. Коммунистом Горбачёв был на манер «заводного органчика» в голове одного из глуповских градоначальников – а, вот, демократом, он был настоящим. Правда – ещё не сформировавшимся. Демократических составляющих в нём было пока всего две: любовь к Западу – и нелюбовь к Союзу. Но Михаил Сергеевич работал над собой – посредством работы над другими, теми, которых надлежало «отработать окончательно».
К «финальной сцене с участием Леонида Ильича» Михаил Сергеевич подошёл не только в ранге полноправного члена, но и в качестве ближайшего соседа новоизбранного Генсека по почётному караулу. «Почётно караулили» Леонида Ильича они с Юрием Владимировичем почти рука об руку, не смущаясь тем, что мозолили этой «смычкой» глаза большинству членов Политбюро из числа соседей по караулу. Особенно старательно Михаил Сергеевич примыкал к Юрию Владимировичу, когда попадался на глаза Романову. Очень не понравились ему эти глаза: они были настроенными на работу – в том числе, и с ним, Горбачёвым! Вот, тебе – и «потухший вулкан»!
