что слово «опыт» даже и половины того, что ей известно, не покроет. Но и она не смогла мне помочь.
– И поэтому вы выбрали частного детектива? – прищурилась я. – И что же я должна буду сделать?
– Разобраться в моей голове!
Она снова открыла сумочку. Но на этот раз она достала не таблетки, а широкий силиконовый браслет. Он был красивого фиолетового цвета.
Виктория рывком протянула его мне.
– Прочтите! – приказала она.
Я осторожно взяла в руку браслетик. На внутренней стороне увидела бумажную вставку. На ней было что-то написано.
– «Виктория Соломко», – прочла я. – Тут еще адрес и телефон. Это ваши?
– Мои. Отдайте.
Я вернула ей браслет. Она тут же попыталась прицепить его на связку ключей. Браслет застрял в кольце, на котором болтались ключи. Виктория раздраженно швырнула всю эту конструкцию в сумку.
– Это как клеймо, – с вызовом заявила она. – На собачьих ошейниках тоже пишут контакты хозяина и кличку животного, чтобы, если собака потерялась, можно было найти ее дом. Вот и у меня такое клеймо есть. Это мама придумала. Если со мной что-то случится, то меня опознают по браслету и, возможно, я уже не буду считаться безымянной. А я маму люблю. Согласилась таскать с собой браслет. Он ведь действительно может понадобиться. А вдруг?
– Вы сами-то хотите совершить суицид? – прямо спросила я.
– Не знаю, – прошептала она, но тут же вскинулась: – Нет. Нет. Не хочу.
– Мне тоже так кажется. Поэтому Нина Тимофеевна, которой вы доверяете, справится в этом случае лучше меня. Поймите, Вика, я работаю с несколько иным материалом – с людьми. И их поступками, и причинами совершения этих поступков, и с последствиями. Все, что можно потрогать, я потрогаю, попытаюсь исправить, починить, разобраться. Но мне не приходилось иметь дела с чем-то эфемерным.
– Вы не поверили, – обронила Виктория и поднялась из кресла. – А если бы поверили, то взялись бы?
– За что именно я взялась бы? – как можно мягче спросила я.
– За что-то непонятное.
Она быстрым шагом направилась с коридор. Снова присела на корточки и занялась шнурками.
Я стояла в дверном проеме и чувствовала себя отвратительно.
Виктория затянула последний узелок и распрямилась.
– Мне жаль, – призналась я. – Мне очень, очень жаль. Но вы действительно пришли не по адресу.
– Я так и поняла, – холодно улыбнулась девушка. – Ваша консультация стоит каких-то денег?
– Ой, что вы, – замахала я руками. – Нет.
– Тогда до свидания, Татьяна.
Закрыв за ней дверь, я вспомнила об открытом окне. Вернулась в комнату и распахнула окно еще шире.
Если бы девушка хотела покончить с собой, она бы непременно воспользовалась моментом, когда меня не было в комнате, и шагнула бы с карниза в пропасть. Но она не воспользовалась такой возможностью,
