которые работают не только ради денег и карьеры.
Татьяна усмехнулась:
– В нашей стране на таких условиях вынуждено трудиться подавляющее большинство.
– Не в этом смысле.
– В таком случае, может быть, для тебя еще не все потеряно. Еще выйдешь из сумерек своего мелкобуржуазного сознания. А со мной все уже кончено.
– Таня… – Федор попытался взять жену за руку, но Татьяна руку отдернула, резко вскочила.
– Не хочу об этом говорить, – отрезала она.
И через минуту покинула палату, наскоро простившись.
Сентябрь
Столкнувшись в холодном низком вестибюле, мы с Алиной Петровной вместе выходим в теплый сентябрьский вечер. Сильный дождь, ливший весь день, прекратился перед самым концом работы, будто по расписанию, оставив в воздухе мелкую водяную пыль, отчего все вокруг кажется немного зыбким, а желтый свет автомобильных фар дробится в маленькие радуги. На пустыре за железной дорогой стелется белесый туман, и одинокие деревья кажутся призрачными существами. После череды солнечных дней приятно посмотреть на слегка потусторонний пейзаж и подышать мокрым и теплым, как парное молоко, воздухом, но тут раздается короткий автомобильный гудок.
Я вздрагиваю, а Алина Петровна грациозно бежит к красным «Жигулям», сверкающим, как пасхальное яичко.
Прежде чем открыть дверцу, она оборачивается ко мне и одаривает милостивой улыбкой:
– До завтра, Инночка! Хорошего вечера!
Всегда интересно, кем она себя воображает в такие минуты, императрицей Екатериной Второй или, скромненько, белой госпожой, мем-сахиб на индийской плантации? Или издевается простенько, без затей?
Какая разница… Не хочется, а все равно смотрю на нас глазами водителя «Жигулей». Вот мы рядом на крыльце, красивая женщина с тонкими щиколотками и тяжелая обрюзгшая баба. У нее порода, элегантность, а у меня стрижка, короткая шея и куртка цвета трупных пятен, уж я-то знаю, о чем говорю.
Дождавшись, пока счастливые отъедут подальше, бреду к остановке автобуса. Автобуса долго нет, так что мы всей толпой еле влезаем, когда он подходит, и, зажатая на площадке между такими же тетехами, как сама, я передаю за проезд. Можно бы и сэкономить пятачок, народу столько, что билетик просто не успеет до меня дойти, а, с другой стороны, ни один контролер сюда не втиснется.
Между тем Алина Петровна с комфортом едет в компании любимого мужа. Интересно, они обсуждают прошедший день или молча слушают музыку? Они любят классику, я знаю это очень хорошо. В особенности дражайший супруг неравнодушен.
Последняя остановка перед метро, здесь всегда садится много народу, всем хочется домой, так что люди штурмуют площадки, а водитель призывает граждан пройти в салон, хотя они там максимально утрамбованы и без его советов.
Наконец, двери захлопываются, прищемив кому-то клок пальто, мы едем, не шевелясь, как брикет замороженной рыбы. В такие минуты я почти
