стороны ничего неправедного не было! И быть не могло. Ведь когда совершаешь неблаговидный поступок, потом не находишь себе места.
– Но, дорогая Марианна, как ты только что заметила сама, ты уже сомневаешься в своем поведении.
– Если колкие намеки миссис Дженнингс – главные доказательства моего неправильного поведения, то тогда это клеймо на всю жизнь, – усмехнулась Марианна. Это не те советы, к которым стоит прислушиваться. Я знаю, что была благоразумна, когда ступала по земле, принадлежащей миссис Смит и осматривала ее дом. Когда-нибудь все это будет принадлежать мистеру Уиллингби и … – она не договорила.
– Даже если всё это когда-нибудь будет твоим, то тебе не придется краснеть за то, что сегодня произошло, Марианна.
При этих словах Марианна залилась краской, а через несколько мгновений, собравшись с духом, сама начала разговор, оборвавшийся на полуслове.
– Возможно, Элинор, я была не права, поехав в Алленхэм. Но мистер Уиллингби очень хотел показать мне это место и этот очаровательный дом. Знаешь, там есть одна замечательная маленькая комнатка наверху, как раз для нас, которую современная мебель сделает очень уютной. Это угловая комната с окнами на две стороны. Из одного окна открывается живописный вид на луг за домом и перелесок, с другой – на храм и деревеньку вдали, а за ними – холмы, холмы, которые мы так полюбили. Я думаю, что мы для начала обставим эту комнату. Всего пара сотен фунтов, как сказал Уиллингби, и это будет самое уютное гнездышко во всей Англии.
Если бы в этот увлекательный разговор не вмешались, то Элинор смогла б услышать, столько еще замечательных комнат есть в этом старом доме и сколько надо заплатить за их обстановку.
Глава 8
Внезапный отъезд полковника Брэндона из Бартон-Парка и его упрямое нежелание объяснить причину лишили покоя миссис Дженнингс. Она уже три дня сгорала от любопытства и строила всевозможные беспочвенные предположения. Наконец, она пришла к выводу, что случилось что-то страшное, а именно страшно важное и страшно печальное. Но всё же, несмотря на весь «ужас» произошедшего, она по-прежнему считала, что Брэндон не должен был отменять прогулку с друзьями.
– Произошло настолько что-то ужасное, что об этом ему даже говорить было страшно, – рассуждала она. – Я сразу поняла этого по его лицу. Бедный человек! Я боюсь, что он стал жертвой обстоятельств… Имение Делафорд никогда не давало дохода более двух тысяч фунтов в год. А его брат – некудышный хозяин. Я думаю, что это он разорился и попросил у полковника денег. А что еще может быть ужаснее? Хотя… Возможно, это касается мисс Уильямс… Кстати, вы заметили, как он сразу сосредоточился, когда я о ней вспомнила? Может быть, она заболела в Лондоне? Ой, она такая слабенькая и болезненная. Предлагаю любое пари, что дело касается именно мисс Уильямс. Как я сразу не догадалась! Вряд ли из-за каких-то там делишек Брэндон так поспешно отправился в Лондон. Да и с делами у него всегда всё в порядке, так как он очень благоразумный
