не отказался. Он хотел, но не смог его принять, Элинор. Сначала мне всё это тоже показалось очень странным, как тебе, но потом я всё обдумала и во всем разобралась.
– Правда?
– Да, мне теперь всё абсолютно ясно. Впрочем, тебя, Элинор, которая сомневается везде, где только может, моя версия, видимо, не убедит. Но думаю, что дело обстоит именно так. Миссис Смит стали известны его отношения с Марианной. Не одобряя его выбор (возможно, у нее были другие виды на него!), она решила немедленно удалить его отсюда. А все эти дела, которые она ему поручила, не что иное, как просто уловка, чтоб отправить подальше. Кроме того, он сам подозревает, что старая леди не одобряет его связь, поэтому он сейчас не объявил о своей помолвке с Марианной. Вся эта ситуация ставит его в неловкое положение, он страдает от своей зависимости от богатой тети, но вынужден согласиться и уехать по первому ее требованию из Девоншира. Только не говори мне сразу: «Может быть, так, а может, и нет». Я не желаю выслушивать каких либо придирок к моим доводам, пока ты не найдешь другое объяснение всему этому! А теперь, Элинор, что ты на это скажешь?
– Ничего, мама. Ты уже сама заранее озвучила мой ответ.
– Но тогда скажи хотя бы своё обычное: «Может быть, так, а может, и нет». Я всегда не могу понять, что ты чувствуешь на самом деле! Ты во всем видишь только плохое, а не хорошее, ты сейчас, наверное, думаешь о том, что Уиллингби виноват перед Марианной и не пытаешься понять истинные причины его поведения. Да, я вижу, ты осуждаешь его за то, что он так поступил с нами. Но кто сказал, что даже порядочный мужчина не может оступиться? Возможно, у него были мотивы, которые вообще необъяснимы, и он пока вынужден сохранять их в тайне?
– Мне трудно поставить себя на место Уиллингби. Но искренне хочется верить, что такая резкая перемена в его поведении всё-таки имела веские основания, а не была беспочвенной. Я думаю, мама, ты недалека от истины в своих суждениях. Но если у него и были какие-то тайные мотивы, то почему бы ему не сказать о них прямо? Ведь это так ему свойственно, всё говорить в глаза. А тут вдруг такая скрытность?
– Я так и думала. Ты осуждаешь его. Пойми, он жертва обстоятельств, которые оказались сильнее его. Он уехал против своей воли. По необходимости. Но, если ты, действительно, согласна с моей версией, то я счастлива, да и он оправдан!
– Не совсем. Возможно, миссис Смит, на самом деле, против этой помолвки, если это помолвка, но почему бы Уиллингби не рассказать нам всё как есть, ведь мы же не чужие ему люди? Зачем скрывать помолвку от нас?
– Скрывать это от нас? Моя дорогая девочка, ты что, обвиняешь Уиллингби и Марианну в скрытности? Это странно слышать, тем более, что ты сама каждый день призывала Марианну не выставлять свои чувства напоказ?
– У меня нет доказательств каких-либо их отношений, – сказала Элинор, – но весть об их помолвке…
– Я достаточно довольна и первым, и вторым известием!
– Но ведь ни он, ни она и слова об этом
