что случиться это не скоро.
Так прошло несколько дней, и настал момент прощания. Я помню этот день очень плохо, лишь урывками. Иногда казалось, что меня там и не было вовсе. Словно кто-то другой рассказал о том, как все было, и чужой рассказ врезался в память, оставив смазанное впечатление.
Проститься со Львом пришли многие. «Лучшие» люди города читали по бумажкам или на память скорбные речи, жонглировали красивыми и пустыми фразами. Среди них были и Нечаев с Заречным. Оба воздержались от прощального слова и явно старались не показываться мне на глаза, однако я постоянно ощущала прикованные в себе взгляды. Впрочем, вниманием в этот день я была награждена едва ли не больше Льва. Ведь вдова погибшего при странных обстоятельствах богача – чудный объект для сплетен.
День, наконец, подошел к концу. Илья, заметив, что мы с Ленкой собираемся уходить, вызвался подвести, и мы уехали втроем. По дороге никто не проронил и слова, но молчание не давило. Каждый настолько погрузился в свои мысли, что перестал замечать чужое присутствие. Припарковавшись во дворе дома, он заглушил мотор и, посмотрев на меня, сказал:
–Прогуляемся?
–Ариночка, я подожду тебя дома, – тут же заявила Ленка и, не дожидаясь ответа, выпорхнула из машины. Мы же с Нечаевым пошли в парк.
–Ты все очень хорошо организовала.
–Спасибо.
–Ему бы понравилось.
–Надеюсь, это так.
Повисла неловкая пауза, и мы не знали, как ее нарушить. Илья нервничал, и это было так непривычно, что я растерялась. Хотелось уйти, но все же, я понимала, возможно, сейчас мой единственный шанс узнать столь необходимую информацию. Посему я кашлянула и робко начала:
–Я звонила его родителям.
–Напрасно тратила время, – горько усмехнулся Илья. – Лев умер для них много лет назад и то, что похоронили его только сегодня, не значит абсолютно ничего.
–Он был их сыном, они имеют право знать.
–Что за детские бредни, Арина? – резко вскинул голову Нечаев и в глазах его плескалась ярость. –Примирение, воссоединение, всеобщее благоденствие… Как ты умудряешься верить в это?! Тебе ли не знать, что все это сказки?! Ничего не стоящие сказки!
Я отвернулась, не желая отвечать. Другой реакции на свой поступок я и не ждала. Я считала себя обязанной оповестить семью Коган о трагедии и сделала это. И да, пусть это иллюзия, но мне хотелось, чтобы смерть примирила разбитую семью.
–Семнадцать лет назад отец Льва вышвырнул из дома собственного сына, – спустя некоторое время заговорил Илья. – В тот день, он сказал, что сын его умер и Льва он не знает. Он лишил его наследства и финансирования, запретил членам семьи даже произносить его имя. Ни его мать, ни сестра не посмели перечить. И все семнадцать лет они не нарушали запрет.
Илья рассказывал историю мужа тихим надтреснутым голосом. Присев на скамейку под цветущим каштаном,
