принялись за неожиданное угощение, оправдываясь тем, что на улице собачий холод.
Все уже успели позабыть, что они, как-никак, в дозоре, когда в тесной и ярко освещенной караулке появился Синто Миэльвитт и, с торжеством обведя взглядом остальных, провозгласил:
– Бросайте пить, есть дело! Кто-то позабыл закрыть калитку возле Западной стены. И я только что видел, как «дан-Энрикс» выходил через нее, так что сейчас он в городе. Вы понимаете, что это значит?.. Мы разбудим мастеров и скажем им, что один из первогодков вышел за ворота. И тогда «дан-Энриксу» конец. Нам даже ничего не нужно будет делать.
– Пошли к Ратенну! – загорелся кто-то из дозорных.
– Лучше к Вардосу. Он Пастуха терпеть не может…
Но Крейс Сонор предупреждающе поднял ладонь.
– Не так быстро, Миэльвитт. Кто вам сказал, что Пастуха сейчас же исключат, если узнают, что он вышел в город ночью?
– Но по правилам…
– По тем же правилам его могут заставить до следующего лета мыть полы в скрипториях или помогать на кухне. Но это совсем не то, чего мы хотели, правда ведь?..
Миэльвитт выпятил нижнюю губу, и его торжество сменилось замешательством. Как ни печально было это признавать, Сонор был прав.
– Ну, хорошо, а что ты предлагаешь?
– Не надо никого будить, – решительно заметил Крейс. – Раз Крикс ушел через калитку, значит, этим же путем он и вернется. Фейт, я знаю, ты недавно приносил из города бурдюк ячменки. У тебя еще осталось?.. Хорошо, тогда тащи сюда.
– Ты что, с ума сошел – пить водку в караулке? – хмыкнул Фейт.
– Это не для меня, – отрезал Крейс. – Вино… еще осталось, – с удовлетворением отметил он, встряхнув последнюю из принесенных им недавно фляг. – Все, хватит тут рассиживаться. Пошли, приготовим встречу для «дан-Энрикса»!.. Ну, пошевеливайтесь, а то я подумаю, что вас так сильно развезло с двух фляжек.
– Может, посвятишь нас в свои планы? – хмуро уточнил брат Мирто Миэльвитта.
– Некогда. Пошли уже, сам все увидишь. Главное, я гарантирую, что завтра Рикса здесь не будет.
Голова болела не переставая. Крикс с усилием открыл глаза, но поначалу не увидел ничего, кроме дрожащего дневного света, заливающего комнату, и нескольких размытых, темных человеческих фигур. Лаконец проглотил слюну, и его чуть не вырвало от омерзения. На онемевшем языке чувствовался явственный вкус ячменный водки.
«Я же ничего не пил?..» – подумал мальчик через силу.
Как будто бы в ответ на эту мысль боль голове усилилась. Криксу почудилось, что в висок ввинтилось ржавое тупое шило.
Он помнил гавань, освещенную таверну, где контрабандисты из команды капитана Ратгара встречались с Диведом. Помнил, как переполошились все присутствующие, когда в сопровождении охраны в общий зал «Поморника» вошел узкоплечий человек в плаще и капюшоне… как он скинул с плеч накидку и оказался высокой
