лаконскую одежду.
Помнил, как дошел почти до самых стен Лакона. Но потом…
Потом была внезапная тупая боль в затылке, и обычная ночная темнота внезапно стала непроглядно черной.
А теперь она рассеялась, оставив после себя головокружительные спазмы боли и подкатывающую к горлу тошноту.
Крикс закрыл глаза и попытался снова окунуться в ту спасительную темноту, из которой он так резко вынырнул. Но ему не предоставили такой возможности.
– А ну-ка прекратите притворяться, Рикс, – резко произнес над его головой знакомый мужской голос. – Мы все видели, что вы уже пришли в себя.
Мальчик разлепил глаза и с напряжением всмотрелся в говорящего. Мало-помалу темное пятно преобразилось в высокую и худощавую фигуру Мастера-со-шрамом, заслоняющую льющийся из окон свет. Еще через пару секунд Крикс осознал, что он лежит на койке в лазарете, а возле его кровати собрались чуть ли не все наставники Лакона. Кроме Вардоса, здесь были необычайно мрачный мастер Тал, Реймос и Элпин.
Говорил, конечно, Вардос, на правах Старшего мастера взявший все дело в свои руки.
– Ну, и как вы это объясните, Рикс?.. – осведомился он. Криксу внезапно показалось, что сквозь неприязненный и резкий тон наставника проступает что-то вроде мрачного удовлетворения.
Это был определенно дурной знак.
– Объясню что? – с трудом спросил «дан-Энрикс». Голова пульсировала болью. Больше всего ему бы хотелось попросить, чтобы его оставили в покое.
Было совершенно очевидно, что наставники узнали о его отлучке в город этой ночью.
В других обстоятельствах такая мысль привела бы его в ужас, но сейчас Крикс воспринял ее довольно равнодушно. Никакое наказание не могло быть хуже ощущений, которые он испытывал сейчас.
И, в любом случае, Крикс чувствовал, что он не в состоянии сосредоточиться и подыскать какое-нибудь объяснение тому, зачем ему потребовалось покидать Лакон.
– Как вы объясните то, что ночная стража привезла вас в Академию в подобном виде, – с уничижительным презрением ответил Вардос. – С кем вы пили?
Крикс вытаращился на мастера. От удивления он даже несколько пришел в себя.
– Я не пил!
– Только не нужно делать вид, что вы, вдобавок ко всему, лишились памяти, – недобро улыбнулся старший мастер. – Посмотрите на свою рубашку.
Ничего не понимающий «дан-Энрикс» все-таки скосил глаза. От того, что он увидел, у него похолодели руки. Его серая лаконская рубашка была надорвана у ворота и залита вином, как будто бы он опрокинул на себя целую чашу «Пурпурного сердца».
– …Я не знаю, что это! – выкрикнул он. – Я ничего не пил… честно слово!
– От вас пахнет водкой! – рявкнул мастер.
Мальчик облизнул потрескавшиеся губы, и знакомый вкус омерзительного пойла сразу же наполнил рот. Ему показалось,
