на лице Лиса не отразилось ни капли жалости к погибшим.
Корс протянул ему свой бокал:
– За победу, Элис!
Лис улыбнулся довольно равнодушно, он совсем не находился в эйфории от того, что они захватили Форт. А ведь столько сил и времени было потрачено на подготовку, столько волнений и лишений перенесено. Но он всё же протянул свой кубок Корсу, и только князь Арел не участвовал в их разговоре и не поднял свой кубок.
– Ты не очень рад как будто? – заметил Корс.
– Нет, я рад, – не согласился Лис. – Корс, я ведь не мальчишка, чтобы скакать от радости, и это не первая моя победа. У меня было много других побед. Я привык.
Корс внимательно разглядывал его:
– Я думаю сейчас о Карине, о своей дочери. Почему она влюбилась в тебя.
– И?
– И я даже могу в какой-то степени понять её, – сказал Корс. – Ты не глуп и хитёр. Без сомнений, некая харизма в тебе присутствует. И это всё в совокупности делает тебя интересным, несмотря на внешность.
Лис, который пил вино, буквально поперхнулся:
– Начинается… – протянул он.
– Прости, Элис, но ты грязный, бесконечно грязный. К сожалению, в тебе соединились самые непрезентабельные черты обеих рас. Самое некрасивое сочетание, какое я когда-либо видел, а я, уж поверь мне, красных и их полукровок повидал немало, – Корс приподнял свой бокал с тёмно-красным вином и задумчиво посмотрел на Лиса сквозь стекло. – У красных волосы часто отливают в бордовый, это красиво, словно цвет дорогого вина, у тебя они светлее. Твои глаза имеют не такой красивый разрез, как должен быть. Про нос я промолчу. Наверняка он восстановлен бессчётное количество раз и неаккуратно, потому что я вижу кроме шрама на переносице в целом присутствует искривление. Но, впрочем, твоя грязная внешность меня не удивляет, ведь твоя мать была шлюхой, и прежде чем твой красный отец зачал тебя, в неё уже спустило не меньше сотни крестьян и солдат. Разве могло появиться из этой выгребной ямы что-то достойное.
– Что?! – Лис смотрел на Корса во все глаза, словно не мог до конца понять, что тот только что сказал. – Не смей оскорблять мою мать. – Наконец едва выдавил из себя он.
– Как благородный господин, я имею на это право – твоя мать простолюдинка и шлюха!
– Заткнись! Ты вина, что ли, перепил?
– Это благородно, что ты её защищаешь, хоть и не очень яростно, скорее, в рамках приличий. Ведь ты и сам всё понимаешь, но… – Корс развёл руками, – соблюдаешь нормы поведения, это нормально, Элис и более того – это правильно.
– Меня тошнит от твоих рассуждений о благородстве и чистоте крови! Ты считаешь меня недочеловеком, а почему сам тогда плодил полукровок? Карина такая же полукровка, как и я!
– Её мать была девственницей, и Карина вобрала в себя лучшие из черт Высшей Белой и благородной Чёрной расы.
– А что с Ником тогда вы так подкачали? Почему он уже не вобрал в себя лучшее?
– У него идеальные черты лица!
– Благородные господа выше ростом, и он марч! Что бы ты сделал? Убил
